Они оба работали в нефтяной компании, точнее – он, занимавший в компании ключевую позицию, устроил её, свою жену, и она тоже стала неплохо зарабатывать, но после смерти приемного сына, она уже не знала, куда можно тратить деньги – как это глупо, когда есть деньги, а купить ничего не хочется, ничего не нужно.
Бурная любовь принесла собой столь же бурную до дикости, до безобразия свою противоположность: она стала безумно, именно безумно, беспричинно ревновать его – к соседкам, к случайным прохожим девушкам, если замечала, что они мимолетно посмотрели на него, к продавщице в магазине, куда он часто заходил за продуктами для дома, к новой молодой уборщице на работе. В то время у него и в мыслях не было заводить какие-то любовные связи на стороне, она вполне его устраивала, и кроме того, работа была не из легких, требовала постоянного напряжения, решения ежедневных проблем, новых идей. Её беспочвенные подозрения, которые она не высказывала прямо, но мелочами подводила к изнурительным скандалам, стали раздражать и нервировать его, поначалу он думал, что это отголоски вроде бы прошедшей депрессии, не мог понять, но намеки, далекие, размытые намеки, в конце концов, навели его на верную мысль. Кстати, в это же время сошла на нет охватившая её временно необузданная, неудержимая страсть. Она, сама придумавшая фантастически нелепую причину, стала холодна с ним, стала отдаляться, и вполне логично, что натолкнула его тем самым на желание завести любовницу, которых с тех пор он стал часто менять, потому что по-настоящему его все-таки тянуло к жене. Приходилось пройти и это препятствие в их совместной жизни, тяжелое для него препятствие, потому что было несправедливо, это угнетало и было тяжело еще и потому, что он никому не мог пожаловаться: её мать так некстати недавно умерла, единственный человек, который мог бы что-то ей внушить, может даже переубедить.
Он лежал одетый – как был за столом – с широко открытыми глазами на их общей с женой постели, прикрытый без нужды чьей-то заботливой женской рукой одеялом, уставившись в потолок, чувствовал давящую тяжесть в груди, слышал, как пошел дождь за окном, не сразу поняв, что это шум бьющих в стекло капель. Теперь все хлопоты на поминках и до, его суета и нервотрепка по поводу запаздывания с доставкой поминального обеда, вчерашние переговоры на кладбище о месте захоронения и цене, бесконечные звонки родственников, на которые приходилось отвечать одно и то же, одно и то же, заказ автобусов, что должны были повезти и привезти желавших поехать на кладбище и все остальное, мелкое, суетливое, что временно отвлекало его от мыслей об умершей, и, казалось, было давно, много лет назад, а не всего два дня, все это ушло далеко назад, оставив его одного с его утратой. И он не мог ни о чем думать, хотел сосредоточиться на чем-нибудь и не мог, незаметно уснул, напряжение последних дней навалилось, утащило его в сон без сновидений, и он проспал одиннадцать часов, а когда проснулся ему показалось, что он вовсе не спал и в соседней комнате все еще сидят гости, и поминки продолжаются с пустыми разговорами, не имеющими к нему никакого отношения.