В кофейне мне было легко работать. В Турции, в веке, в который нам посчастливилось попасть, было запрещено распитие спиртных напитков. В заведение приходили, в основном, только мужчины, чаще чужестранцы, и, распивая чай, либо турецкий кофе, делились впечатлениями от увиденного, а также обсуждали политику. Из их разговоров я и узнала, что в Англии ныне правил Георг II.
Было что-то около полудня. Фатма мыла посуду, а я нарезала фрукты, складывая их аккуратно на тарелочку. Из основного зала слышался громкий мужской смех, судя по всему — целая компания моряков из дальних стран решила отдохнуть после тяжелого путешествия.
Я повязала платок таким образом, чтобы прикрыть голову спереди, а сзади темные локоны оставались снаружи. И все равно было жарко. Кондиционеров в те времена не было, да хотя бы вентиляторов.
— Ух, как же душно!
— В августе здесь влажный воздух, — сказал голос за спиной, в котором я узнала Рашида — хозяина кофейни. — Если глядеть на горы, то увидишь, что вершины закрыты туманами и облаками.
— Вот бы вентилятор сюда, — выронила я. Заметив глупый взгляд хозяина, всё равно объяснять не стала. Взяла в руки тарелки и протянула ему: — Фрукты, эфенди.
— Придется тебе отнести их самой, — расстроенно ответил Рашид. И в этот самый момент я увидела кровь, которая сочилась из раны на пальце.
— Фатма! — крикнула ей и ткнула пальцем в хозяина. — Помоги ему! — Затем указала на воду: — Промой рану.
А сама, без лишних слов, подхватила тарелки и вышла в общий зал. Выяснять у Рашида, где он успел рубануть себе палец, не было необходимости. Я и так знала, что он постоянно работал с ножом — вырезал из дерева разные статуэтки, которые потом украшали полки в кофейне. Иногда чужестранцы покупали эти вещицы за хорошие деньги. Рашид знал свое дело и его работы ценились.
Я не из того теста, чтобы бояться мужчин, но всё же согласилась с тем фактом, что Турция меня многому научила за это время. Теперь во мне столько же скромности и смирения, сколько и в любой другой местной жительнице. Это я поняла, когда предстала перед десятком мужчин, которые в одну секунду умолкли и даже изюмом чавкать перестали.
Всего в зале было занято пять столиков. За тремя сидели пожилые господа, они не обратили на меня никакого внимания… ну, или сделали вид, что не замечали. Зато иностранцы — а я их сразу видела по одежде и манере вести себя — расплылись в улыбках, когда я ставила тарелки с фруктами на их стол.