Потому что она в одних только трусах, дрожит, покрывается видимыми мурашками, и я понял, что не от холода. Ее тряхнуло в ту секунду, когда я нагло посмел увидеть то, что не должен был.
И потом меня было уже не остановить, черт возьми, я, как школьник, стал сотрясаться от смеха. Впервые такое! Нервы так натянулись, что с ума сойти можно. Даже закрыл голову руками, ероша пальцами мокрые волосы. Слышал, как девчонка быстро натягивает футболку, и, как есть, выбегает из машины. Дождь уже просто моросил и был не так страшен, но она не догадалась, что без моих спортивных штанов образ вышел не уродским, а сексуальным. Дурёха.
Незнакомка шла, обхватив себя руками, решила, что я смеюсь над ней, и, когда я ее догнал, даже не стала отбиваться.
- Стой! Стой... стой... - пришлось снова ее обнять и прикрыть курткой. - Стой, - я снова, как дурак, смеялся. - Это нервное, разволновался, - слова потонули в ее вдохе. Девчонка не смогла сдержаться, обнимая ее тонкое дрожащее тело, я коснулся обнаженных бёдер, до которых доходила моя футболка.
- Волнуешься? - спросил у неё зачем-то, и было уже ясно, что да. Что она кивнёт в ответ, и снова сглотнёт. - Готова? - мой вопрос ее запутал.
- К... чему?
- Да так. Крепче за меня держись!
Она не задумываясь вцепилась в мои плечи, а потом ахнула.
Я не мог упустить шанс. Девчонку нужно было поцеловать! Мы, может, видимся в последний раз!
Ее губы были холодными и от дождя мокрыми. Скользкими, но очень послушными. Как будто мы общались, а не целовались. Говорили, на… одном языке. Ну, вы понимаете…
Она в миг растворилась в моих руках, как ускользающий призрак. Срослась своей кожей с моей, своими руками с моими, своими губами с моими. Дождь между нами то сильнее, то сходит на нет. И, чтобы не упустить своё видение, я шарил по её телу, удерживая на месте, и даже ближе. Спина-бедро-задница-талия-спина-затылок. Это моё любимое! И она согласно мурлыкала, когда, сжав её затылок, я делал, что хотел, а она только послушно подстраивалась. Смешное создание. Никогда серый день не казался мне таким красочным, а совершенно серая девушка — такой эффектной.
— Пошли уже в машину, мышка. Ты, бедная, простудишься, — улыбнулся я в её губы, когда понял, что она, кажется, всё более горячей и всё более дрожащей. Мо-ожет, это не от простуды, но бережёного Бог бережёт, сами понимаете! — Сбежишь?