— Глухая? — вернул меня в реальность Аарин. — Тебе приказано раздеться.
Он обошел меня по кругу, принюхиваясь и плотоядно улыбаясь. От него веяло жаром и нездоровым желанием, от которого у меня внутри все сжималось. Умом я понимала, что эта ночь станет самой долгой ночью в моей жизни, что мне не избежать слияния с их сильными телами, что отныне я их собственность. Но сердце отказывалось мириться с такой участью.
Аарин взмахнул чешуйчатой рукой, выпустив длинные закругленные когти, и провел одним по моей шее. Я не дрожала: привыкла держать эмоции в себе. И это еще больше распаляло драконов. Им нравилось брать сопротивляющихся женщин — тех, что плачут, умоляют не трогать, закатывают истерику, ползают у них в ногах. Поэтому я теплила надежду, что попросту разонравлюсь им, наскучу.
Сняв кофту и сапоги, я занялась брюками. Раздеваться не спешила, но и не медлила. Каждым движением демонстрировала подлецам свое ледяное спокойствие. Наконец я предстала перед ними в одной тонкой сорочке. Драконы задышали прерывисто, их кожа стала покрываться преимущественно красной чешуей — цветом страсти. Огоньки тающих свечей заплясали, устроив театр теней на полу, стенах и потолке каменного зала.
Грузный Дэйдалос поднялся из широкого кресла и, расправив плечи, хищной походкой двинулся ко мне.
Дыхание его братьев стало напоминать шипение, их глаза загорелись огнем. Рант выпустил из рук кувшин с вином, и то разлилось по полу алой лужицей. Аарин запыхтел за моей спиной, как уставшая гончая.
Дэйдалос встал передо мной, двумя пальцами захватил тонкую бретельку моей сорочки и, лаская меня одурманенным взором, произнес:
— Эта ночь будет незабываемой.
2. Глава 1. Первая ночь
Наши с Дэйдалосом взгляды пересеклись: его — изучающий меня без остатка, и мой — оценивающий, с дикорастущей ненавистью. Дракона забавляла моя дерзость. Он медленно стягивал бретельку с моего тонкого плеча и едва ли не облизывался, готовый вгрызться в свежий лакомый кусочек.
На мою талию легли обжигающие ладони стоящего сзади Аарина. Он склонился к моему уху и пылко прошептал:
— Может, у тебя есть какие-то предпочтения, Рони?
— Вам они не понравятся, — зло ответила я. Меня тошнило от каждого их прикосновения, от их взглядов, от запаха их сильных тел.
— Ах, какой голосочек у нашей пташки! — К нам подкрался цветущий похотливой улыбкой Рант. — Ты воистину находка, красавица. Кровь с молоком и перчинкой. Мы любим остренькое.