Хотя вряд ли.
Я слышал, что у Лискевич возникли какие-то терки с белокурой, как ее там, Аней.
Обычно я спецом не запоминаю имена девчонок - мне не нужна вся эта усложняющая жизнь мутота. Но это врезалось в память, когда увидел ее голубые глаза.
Что-то в самой глубине моей души, что-то такое, чего я еще не закрыл ото всех и навсегда как будто дрогнуло: “Красиво”. Красивые, блин, глаза.
Не думал, что я на такое способен.
И вот эта Антуанетта - намеренно называю ее так про себя - Антуанетта мне жизнь, межу прочим усложнила, выскакивает прямо передо мной на дорогу, как раз когда мы собрались идти с парнями на трек.
Никто себе еще такого не позволял.
Закидываю спортивную сумку на плечо и разглядываю Аню. Версаче. Офигеть. Я не думал, что на это раскошелится ее мама. Мой отец явно пообещал этой продажной женщине куда больше, чем стоило за ее грязные дела.
- Ты! - она практически упирается мне пальцем в грудь.
Откидывает волосы назад и меня обдает запахом ее шампуня или дезодоранта. Спелая клубника.
Обычно девчонки в лицее душатся эксклюзивными духами. А это вот вдруг так мило и естественно. Мне хочется схватить ее за плечи и дальше вдыхать этот аромат. Поэтому Антуанетта бесит еще сильнее. Я ненавижу, когда мной что-то управляет.
Что-то, чему я не знаю названия.
- Молчать собираешься? - произношу. - Тогда пока.
Топает ногой.
- Стоять, Вильцев!
Меня прям дико раздражает то, что ее поведение вызывает у меня, а не желание тут же приструнить.
Хочу с ней играть.
Складываю руки на груди.
- Давай, говори, какие у тебя ко мне дела… или предложения.
Парни вдалеке смотрят с интересом. Армен хмыкает.
Аня тоже оглядывается на них. Мгновение выглядит смущенной и нерешительной. Я это понимаю: не хочет говорить при свидетелях.
Я уже собираюсь пройти мимо, как она вздергивает голову.
- Надо мной ты можешь издеваться как угодно, - неожиданно понижает голос. - Но, услышь меня, пожалуйста, больше никогда и ни за что не трогай мою маму!
- В смысле? - удивляюсь я.
Мог бы своими руками разобраться с этой женщиной, давно бы это сделал, не втягивая ее дочь, но отец все предусмотреть постарался.
- Я отсюда не уеду, - Аня выглядит как маленькая разъяренная птичка.
Хочется почему-то прижать к себе и взъерошить волосы.
- Чтобы ты знал! - все сильнее хорохорится она. - Я не понимаю, как я выплачу этот долг пока, может быть, наймусь кому-нибудь репетитором или уборщицей! Но все, что ты сделаешь, я буду разгребать сама!