Я подскочила, расплескивая воду, очумело озираясь вокруг
себя.
- Что случилось? Чего ты орешь?- плохо соображая, что
происходит, я напустилась на Гаролда, забыв, что стою, в чем мать
родила.- Сдохли кони. Отравились чем-то.
- Прикройся, Сури. Мне негоже заглядываться на чужие прелести. Я
почти просватан. Вот и кольцо купил с самым большим камнем.- Кинув
мне простыню, гвардеец протянул на ладони перстень с чудовищно
огромным красным камнем.- Как тебе?
- Слов нет,- только успела сказать.
- Сам знаю, что великолепное. Все деньги отдал и твои взял, мне
не хватало. Тут у цыган на рынке и купил. Настоящее золото и
рубин!- любуясь переливами камня, похвастался Гаролд.
Что-о!
До меня только дошло, что мы остались без копейки, кроме тех,
что мне дал наставник. И этот олух все наши деньги отдал рыночным
обманщикам, заплатив за грошовую побрякушку, цену городского дома.
Сил и желания ругаться и выяснять отношения не было. Рассудив
философски, что как пришли деньги, так и ушли, я зевнула и
невежливо попросила:
- Гаролд, у меня есть сутки, чтобы выспаться. Я спать, а ты
выметайся в свою комнату.
- Сури, я не снимал комнату. Я зашел к тебе, взял деньги и бегом
побежал покупать кольцо. У меня ни гроша, – развел руками
гвардеец.- Спать мне негде. Я останусь у тебя. Позавтракаю, как раз
принесли и посплю. А ты уж после меня. Мне как жениху нельзя с
посторонними девицами спать.
Сев на мою кровать, он принялся стаскивать сапоги. В комнату
вошла служанка и положила передо мной две синие шелковые с
серебряной вышивкой сорочки. Смущенно глянув на раздетого по пояс
гвардейца, она захихикала и выскочила за дверь.
Я повела рукой по мягкому шелку. За такую работу не грех отдать
и больше двадцати серебряных. Я потянула крайнюю, чтобы надеть.
- Сури, стой! Сколько ты отдала за них?- ухватил за край тонкой
шелковой ткани гвардеец.
- Двадцать серебрушек,- потянула сорочку к себе.- Пусти, мне
одеться нужно.
- Нет. Мы их продадим. И у нас будут деньги добраться до
Глияса,- выхватил сорочку, сгреб вторую, и как был в одном сапоге,
вылетел за дверь.
Плюнув на все, я позавтракала, надела мятую, немного влажную
рубашку и завалилась спать, закрыв дверь на щеколду. Только
сомкнула глаза и начала проваливаться в темноту, как в дверь
забарабанили, что есть силы. Злая, как стая взбесившихся демониц,
соскочила с кровати, распахнула дверь, на секунду удивившись, что
она так легко поддалась. На пороге стояла давешняя подавальщица и
невеста Гаролда из трактира.