– Турна, я поеду с тобой!
– Ты хочешь меня проводить?
– Нет. Я хочу уйти из дома отца. Если Ывносар тебя возьмёт в
жёны, то я буду помогать вам вести хозяйство и ухаживать за детьми.
А если нет, – Турна вздрогнула, – то разделю с тобой бездомную
судьбу.
Конечно, я не сказала сестре о своей тайной мечте. Часто, беря
первой женой юную девушку, мужчина одновременно второй женой берёт
её старшую незамужнюю или вдовую сестру. Надеясь, что так случится
и с нами, закрывала в последний раз лавку, прощаясь с родным
домом.
Наверное, я недостаточно усердно молилась Пресветлой или богиня
не услышала мою просьбу – всё повернулось не так.
– Ну зачем, зачем он тогда так сказал? – прервала рассказ Мурун,
уткнувшись лицом в колени и накрыв голову руками, сомкнутыми в
замок, явно желая спрятаться от всех своих бед.
Кот, которому надоело слушать историю непонятных для него
страстей, завозился у меня на коленях и спросил:
– Может, пойдём поедим уже?
Я прикрыла ему пасть ладонью и ментально цыкнула:
«Ты чего творишь? Она и так на грани сумасшествия, а тут ещё
говорящие звери».
«Пусть уже скажет суть и пойдём завтракать. А то мы так до
вечера здесь просидим», – вывернулся из ладони Филипп.
«Потерпи. Мне кажется, уже недолго до конца рассказа осталось»,
– почесала питомца за ушком.
Наша с котом возня отвлекла Мурун от причитаний. Она громко
высморкалась, глубоко вздохнула и продолжила свою исповедь.
– Растерянный Ывносар, на голову которому мы свалились как дождь
с ясного неба, принял предложение Турны. Так зажили мы новой семьёй
в новом доме. Хоть и не второй женой была я, но не чувствовала себя
бесправной приживалкой. Ывносар прислушивался к моим советам, его
сыновья звали меня тётушкой, а Турне было не до меня. Она
наслаждалась счастьем семейной жизни. Как-то очень быстро у неё
появилась подружка, которая проводила у нас все дни напролёт.
Не нравилась она мне. Всюду совала свой длинный нос, словно
вынюхивала что-то. Ещё я заметила, что подружка эта строит глазки
Ывносару. Сказала об этом сестре, но та отмахнулась: «Показалось
тебе!». Но я-то знала, что не показалось, и стала присматривать за
разлучницей. Тем более что Туна была на сносях. Хоть и носила она
легко, не страдая от беременности, но женщины ближе к родам
становятся малопривлекательны.