– Они наверняка знают, где обучают демиургов, – важно ответил
Филипп и, видя, что Лавиньш его слушает, продолжил поучать. – В
таком важном деле, как создание и управление миром, необходимы
знания, опыт и наставничество.
Мы с Инком переглянулись и мысленно хихикнули – кот обожал быть
в центре внимания, а тут целая богиня внимает его речам.
Но блеснуть ораторским мастерством я фамильяру не дала. Нежно
потрепав по холке, спросила:
– Может быть, ты знаешь, как призвать улучшителей?
Филипп сначала пристально посмотрел на меня, потом медленно
перевёл взгляд на Стража.
– Она правда не понимает или кокетничает?
– Зная Агапи, думаю, что действительно не понимает, – последовал
ответ, который ещё больше запутал смысл разговора.
Я ссадила кота с колен, встала на ноги, упёрла руки в бока и
нахмурила брови.
– Вы можете говорить нормально, а не шарады загадывать?
– Тебе нормальным русским… хм… Инк, на каком языке мы сейчас
общаемся? Я уже запутался в разнообразии вселенской лингвистики,
которой невольно обучился, – отвлёкся кот от темы.
– Основной язык моего народа называется пашун. Есть несколько
диалектов: столичный – он считается официальным языком, загорский –
это язык кочевых народов и южноокраинный – язык южных провинций,
которые пострадали от эпидемии. У вас троих идеальный столичный
диалект, – развёрнуто ответила Лавиньш Филиппу.
Кот прижал лапку к груди и склонил голову в знак благодарности
за консультацию. После чего повернулся ко мне, растерянно
наблюдавшей за этой абсурдной сценой.
– Так вот, я тебе на идеальном столичном диалекте пашун говорю:
хочешь помочь, зови своих динозавров!
Неровная поверхность обломка скалы острым выступом больно
упиралась в плечо, но я не в силах была переменить позу или место.
Воспоминания поглотили меня. Трогательный бирюзовый хвост
маленького рутлы, закрученный в колечко. Его лучистые глаза,
которые заставляли откликаться и вибрировать каждую клеточку моего
тела. Наивные вопросы грустного, потерянного ребёнка. И прощальный
взгляд, когда он уходил вслед за старшими.
Я вздохнула и ещё крепче сжала в руках чешуйку с шеи моего
товарища по узилищу: «Рутлочка мой».
– Агапи, – выдохнул кто-то моё имя теплым дыханием в лицо.
Открыла глаза на призыв и утонула во взгляде самых прекрасных
очей Великой Вселенной. Оттолкнувшись спиной от камня, распахнула
руки и обняла насколько смогла голову «моего личного
динозавра».