Пока ситуация терпит.
– Монеты гони! – хлопнул себя по ладони палкой главарь.
– Денег у меня нет. Всё на базаре потратила.
– Да ладно! Видел, как отсыпала терпиле горсть звонких.
Последние так не отдают, – сплюнул себе под ноги бандит и похабно
осклабился. – Может, хочешь, чтобы тебя обшарили?
Не спуская с меня глаз, через плечо приказал подельнику:
– Эй, поди пощупай девчонку. Да не бойся! Будет трепыхаться, я
её быстро успокою. – И ещё раз демонстративно шлёпнул дубинкой по
ладони.
Но второй не торопился выполнить приказ, продолжая прятаться за
спину старшего.
– Я что тебе сказал? – прошипел бандит товарищу. – Или сам
хочешь дубинки отведать?
Угроза подействовала. Замызганный, худой подросток вышел из тени
главаря и, понуро опустив голову, побрёл ко мне.
– Пошевеливайся! – прикрикнул ему в спину вожак. – Не ночевать
же нам здесь.
– Прости, уважаемая, – пролепетал начинающий грабитель. – Может,
по-доброму деньги отдашь? А то он и убить может.
Последнюю фразу мальчик сказал так тихо, что я, стоя рядом, едва
услышала.
– У меня правда ничего нет, – развела руки, невольно распахивая
иеысык и демонстрируя отсутствие карманов.
– Посмотри, что у неё в сумке! – приказал подошедший поближе
главарь.
Сроднившись с подарком домового, я забыла о висевшей на плече
суме. Поэтому, распахивая накидку, даже не подумала, что она может
заинтересовать грабителей. Но от опытного алчного взгляда сума не
укрылась. Мальчишка тяжко вздохнул, ещё раз пробормотал извинение и
нехотя сунул руку в открытый зев торбочки.
Его рука провалилась так глубоко, что не ожидавший подвоха
воришка потерял равновесие, покачнулся и нырнул в глубину моей
подпространственной кладовки. Всё произошло настолько быстро, что и
я, и старший бандит не сразу осознали случившееся.
– Эй, ты где? – растерянно поинтересовался бандит.
– В мешке! – приходя в себя, отозвалась я, изображая замогильный
голос и вытянув руки со скрюченными пальцами, светящимися голубым.
И неожиданно рявкнула в перекошенную от ужаса морду. – Отдай свое
сердце!
Вечерний воздух резко завонял общественной уборной. Грозный
грабитель бросил дубину, хлюпая влагой в стоптанных чувяках и,
громко икая, бежал с места несостоявшегося преступления.
Едва я подошла к калитке, как она распахнулась, и под ноги
бросился Филипп, а из тени вышел Инк: