– Вот, и я так же говорила! – в окне показалась женское лицо.
Тётенька осмотрелась по сторонам, подтянулась на руках и кулём
перевалилась в комнату.
Больная безучастно смотрела на происходящее вокруг неё. Словно
всё равно было ей – жить дальше или умереть.
– Там как было-то, – горячо зашептала незваная гостья, – подруга
у Турны нашей была. Только не подруга она никакая, а злыдня. В
глаза говорила слова ласковые, а за спиной нож держала. Завидовала
она Турне сильно. Но люди же слепые. Они только слышат, а дел
видеть не хотят. Турна замужем, деток рожает, а змеюку замуж никто
не берёт. Только я услышала однажды, как спросила она Ывносара:
«Если бы ты вдруг вдовцом стал, взял бы меня в жёны?». Что он
ответил ей, я не услышала, но вскоре Турна болеть начала.
– Ты думаешь, что жену Ывносара травят? – ахнула я.
– Уже нет. Но последствия остались. Злыдню-то вдовец заезжий
замуж взял и увез из Деревеньки. Некому вредить стало.
Мы с Аером переглянулись. Отравления лечить сложно. Необходимо
знать, чем травили, как долго и в каких пропорциях. Даже не
надеялась, что мальчик справится.
– Госпожа, а чем обычно травят неугодных в ваших краях? – вдруг
спросила моя «служанка».
– Так чем… Если кому быстро надо, то отваром цветков лягушачьей
росы. Но следы на третий день на теле проявиться могут. Тогда от
проверки Службы слежения не отвертишься. А так, чтобы не спеша, то
корень подвозника настаивают на молоке, а потом по капельке в еду
добавляют. Вот тогда человек и не живёт, и не умирает. Как
Турна.
– Вылечить можно?
– Нет. Только Пресветлой молиться.
– Помолюсь! Обязательно помолюсь, – зло прошептала я,
оборачиваясь на шум у двери.
Кто-то пытался втащить в комнату лохань, но узкий проход не
позволял людям нормально развернуться. Взаимоисключающие команды,
пыхтение и громкое сопение помогали мало.
Я бросилась помогать, на ходу оборачиваясь, чтобы и отзывчивую
осведомительницу к делу призвать. Но в проёме окна, через которое
она вынырнула на улицу, увидела только ступни босых грязных ног. Ну
нет так нет. Информация тоже дорого стоит.
Две девчушки – не то погодки, не то двойняшки – крутились с
корытом, едва удерживая его в тонких ручонках.
– Что же вы сами-то? – подхватила я утварь, одновременно
уменьшая её вес. – Братьев бы попросили. Или заняты они чем
серьёзным?