- Нет?!
- Нет. Хватит с меня.
- Я приказываю!
Натяжение в груди стало нестерпимыми, но больно не было –
скорее, очень неприятно. Наверное, так бы могла чувствовать себя
растянутая в пальцах до предела резинка для волос.
- Нет! - с удовольствием повторила я, ощущая, как сминается,
ломается что-то незримое, неясное внутри меня.
А в следующий миг сломало и меня. Каждая мышца напряглась до
невообразимых каких-то пределов, свело зубы, а в глазах потемнело.
Я опустилась на колени, часто дыша, краем сознания услышала
испуганные крики, топот ног, а потом и визг, полный ужаса. Мужской
визг, хозяйский. Почти песня, а! Слушала бы и слушала!
А потом мне стало не до этого.
С моим дыханием изо рта вырвалось черное облачко, и вместе с ним
вырвалась из этого тела и я. Я смотрела на себя как бы стороны и с
ужасом отмечала, что мое новое тело выглядит, как загримированный
манекен для самых кассовых фильмов ужасов.
Черные глаза без белков, без зрачков. Белая, как бумага, кожа.
Обескровленные, посиневшие губы.
Золотая цепочка, валяющаяся под ногами. Расстегнутая. Или
разорванная. Непонятно.
- Темная, темная! – орал кто-то, и я оторвала взгляд от
распластавшегося тела.
Только вот без толку. Потому что все вокруг покрывала темная
дымка. Как гарь костра, только без запаха. Она струилась везде,
прятала людей, предметы, но ластилась к телу Йолы, касалась ее
кожи, не заволакивала ее непроглядным туманом. И я чутьем,
взявшемся неизвестно откуда, поняла – тьма утешает. Дает силы.
Поддерживает. Чуть ли не скулит, как щенок, требующий внимания
хозяйки.
Я не удержалась, протянула ладонь, не зная, чего ожидать.
И тьма радостно рванулась ко мне, не делая между мной и телом
Йолы никаких различий.
- Темная! Темная!! Стражу! Скорее! – визжал кто-то надоедливо
прямо над ухом.
И я открыла глаза.
***
Все обитатели дома, белые, как мел. Стоят у входа, трясутся.
Хозяин нервно комкает какие-то гербовые бумаги, его пальцы ходят
ходуном. Граха держится за сердце и смотрит на меня с ужасом.
Слуги, толпящиеся чуть дальше, молча разглядывают меня, и только
мой старый знакомец повар трусливо маячит дальше, в коридоре.
- Очнулась, - выдохнула Граха и упала в обморок.
Остальные с воплями разбежались, и только хозяин остался стоять,
глядя на меня исподлобья, набычившись. Я смотрела на него и не
понимала, как это ничтожество может иметь хоть какую-то власть над
другим человеком.