Поднявшись, я решительно зашагала к
столу, за которым сидело наше начальство. С Исаевым завтракали ещё
двое, и пока я удивлялась, как никто из них не заметил явный
нездоровый вид Исаева, они все удивлялись моему появлению у их
стола.
— Разрешите обратиться! — с тревогой
смотря на замкомбата, выпалила я, замерев в ожидании ответа.
Сейчас и станет ясно, ошибаюсь я, или
нет.
Он тяжело вздохнул, а я заметила, что
к завтраку Исаев так и не притронулся. Ему точно плохо.
— Что случилось? — еле проговорил он,
не называя даже моего имени, потому что в его состоянии говорить
тяжело.
— Вы можете улыбнуться?
— Чего?
— Ну, или попробуйте поднять
одновременно обе руки вверх.
— В чём дело? — не стерпел один из
сидящих за столом.
— Вам плохо, верно? — не обращая
внимания на возмущения, допытывалась я у Исаева.
Тот снова вздохнул.
— Пройдёт.
— Не пройдёт, если это инсульт! —
настаивала я.
— Какой ещё инсульт? — испугался
другой.
— Да посмотрите на его лицо! Это
предынсультное состояние! Я же не буду сейчас объяснять, с чего я
сделала такие выводы, и что в данный момент происходит с его
организмом, это долго! Пожалуйста, поднимите обе руки вверх! Я
отстану, если вы это сделаете!
Исаев напрягся, услышав страшный
диагноз, и попробовал выполнить мою просьбу. Как я и боялась — не
вышло, поднять он смог только одну руку.
— А другую? — испугались его
спутники.
— Он не сможет, половина тела может
не слушаться. Скорую! — бросила я. — Помогите ему дойти до моего
кабинета!
Народ засуетился. Солдаты, подхватив
под руки напуганного Исаева, повели его в медчасть, кто-то стал
звонить в скорую, я же помчалась следом за своим неожиданным
пациентом. Всё будет хорошо, теперь главное, чтобы мои коллеги из
скорой помощи приехали поскорее, тогда мы успеем предотвратить
плачевные последствия. Исаев пока в сознании, он может говорить,
это значит, что шанс очень большой.
Когда ребята уложили его на кушетку,
я принялась снимать с Исаева все сковывающие вещи, изумляя
присутствующих и его самого. Сняла с него ремень, расстегнула все
пуговицы на кителе, стянула берцы. Потом выгнала всех из своего
кабинета, чтобы воздуха побольше было, приказав встречать скорую,
открыла окно нараспашку и дала больному сразу десять таблеток
"Глицина".
— Много, — испугался он, но таблетки
всё же принял.