— Нет, — пожал он плечами. — Просто
выполняю обещание. Проходи, — он пригласил меня внутрь. — Товарищ
капитан, ознакомьте Софию Николаевну с её обязанностями и графиком!
— крикнул он в коридор.
— Погоди, — растерялась я, — ты что,
и отчество моё знаешь?!
ГЛАВА 9
Мой вопрос Руслан пропустил мимо
ушей, точнее, сознательно проигнорировал. Почти впихнул меня в
коридор медчасти, умудрившись при этом коснуться только лишь моей
сумки, и поспешил уйти, пока я снова не стала спрашивать. Ничего, я
всё выясню. Может, он вообще меня просто "разводит", создавая
интригу, и тем самым вызывая интерес к своей персоне, а отчество
моё ему Лёша сказал.
И мне же, действительно, интересно!
Правда, к сожалению, мне интереснее узнать, в своём ли я уме, или
меня просто "кадрят", нежели узнать самого Беркута. Не спорю, он
сто процентов популярен у женщин: отличная спортивная форма и
внушительное телосложение, высокая должность, звание, командный
голос, который мне сегодня "посчастливилось" услышать, опыт, в
конце концов! И действительно странно, что такой мужчина до сих пор
одинок. Он же, так сказать, идеальный "властный герой", то и дело
встречающийся сейчас в книгах и фильмах, но…. Что со мной не так,
а? Почему я не могу даже на мгновение представить себя с ним? Да и
не только с ним, тут ведь не в Руслане дело. Как забыть? Как мне
забыть?!
Конечно, на глаза опять навернулись
слёзы. Интересно, я когда-нибудь смогу думать о Ване без кома в
горле? А вообще не думать о нём я смогу?
Так, взяла себя в руки. Да что со
мной такое вообще?! Ведь у меня все десять лет идеально получалось
держать себя в руках, улыбаться и не выглядеть жалкой. Конечно,
самое первое время после трагедии я не считаю, тогда я даже и не
пыталась сдерживаться, сразу после похорон вообще попала в больницу
и мало, что помню о том ужасном периоде. Тогда всё было, как в
тумане, я вообще не понимала, что происходит, и была безучастной ко
всему. А потом увидела состояние Андрея и поняла, что не имею права
расклеиваться. Так что же случилось теперь?! Наверное, я просто
устала притворяться.
Вдруг мне стало так жалко себя,
просто невыносимо жалко. Облокотившись, я сползла на пол, присела
на корточки и обхватила голову руками, желая спрятаться от всего
мира. А потом опять расплакалась, забывая, где нахожусь. Зачем я
здесь? В этом нет никакого смысла, мне ничего не поможет. Не важно,
в каком городе я буду жить. Не важно, вижу ли Андрея, который,
конечно, никогда не даст мне забыть о трагедии одним только своим
видом. Не важно, есть ли у меня возможность по выходным днями
торчать на кладбище, разговаривая с памятником. Это пропасть, и я
уже давно там, на самом дне, и никому меня не вытащить.