– Простите, лорд Снэш. Мы увлеклись. Смеялись и разговаривали слишком громко, я позволила себе занять ваше место. Этого больше не повторится.
Все, опомнившись, как по команде повторили за ней неизменный реверанс. А у меня ноги одеревенели настолько, что я, со своими умениями, и пытаться не стала. Да и глупыми сейчас казались все эти поклоны.
Лорд сделал несколько шагов вперед и, не сводя с притихших девушек немигающего взгляда, переспросил:
– Смеялись и разговаривали?
До этого момента я и подумать не могла, насколько сильное подавляющее впечатление может производить феникс. Нет, в тот момент, когда он спас меня на крыше, я на короткие мгновения видела его истинное обличье, но тогда он был другим. Теплым. Защищающим. Сейчас же казалось, что, несмотря на легкое, перекатывающееся под его кожей сияние, он источает холод. Могла бы поклясться, что имя этому холоду – злость. Злость, скрывающаяся под маской обманчивого спокойствия.
– Леди Шайдар, отдайте то, что сейчас находится у вас в руках.
Я заметила, как Эмбер вздрогнула, прежде чем, не отрывая взгляда от пола, подошла к лорду Снэшу и протянула ему тетрадь.
– Не мне, – показалось, лед в его тоне усилился. – А человеку, которому она принадлежит.
«Он слышал», – пронеслась в сознании лихорадочная мысль. – «Слышал, что они читали стихи. И понял, кому эти стихи принадлежат…»
Захотелось провалиться сквозь паркет, пролететь несколько этажей и оказаться глубоко-глубоко под землей. Чтобы не находиться здесь и сейчас, не сгорать от стыда от понимания, что у этой ужасной сцены был свидетель… такой свидетель. Почему-то именно перед ним не хотелось выглядеть жалкой. Не хотелось, чтобы он знал о всеобщем ко мне отношении, хотя, скорее всего, ему о нем было известно и так.
Я буквально услышала, как Эмбер скрипнула зубами и, со злостью глядя на меня исподлобья, передала мне тетрадь.
Измятые, местами порванные листки моей души…
– А теперь извинитесь, – ровно, но с тем же пробирающим холодом в голосе потребовал феникс.
– Что? – Эмбер так удивилась, что даже осмелилась поднять на него округлившиеся глаза. И, словно не веря своим ушам, уточнила, кивнув на меня: – Извиниться перед ней?
– Вы собираетесь мне возразить? – лорд Снэш выразительно приподнял бровь.
Этого простого вопроса было достаточно, чтобы Эмбер снова уткнулась взглядом в пол и отрицательно качнула головой. При таких обстоятельствах ей пришлось переступать через себя, хотя это явно далось ей колоссальным трудом.