– Никогда не знал раньше, что Марк Твен может так надоесть, – сказал Росс, сидя у другого окна. На подоконнике стоял ящик отвратительных крепких питсбургских сигар. Начиная новую главу, он каждый раз закуривал новую сигару и с остервенением выпускал дым.
– Ужин подан! – объявил повар.
Мы все радостно просияли и сели за стол. Обеды и ужины были нашим единственным развлечением.
После ужина Росс снова закурил свою отвратительную сигару, а Этьен стал снова грызть свои ногти. Моя ключица страшно болела, и, чтобы отвлечь свое внимание от боли, я следил полузакрытыми глазами за движениями повара в кухне.
Вдруг я увидел, что он насторожил уши, как собака. Затем он подошел к входной двери, распахнул ее и остановился на пороге.
– Что случилось, Джордж? – спросил Росс.
Он ничего не ответил, но мы видели, что он нагнулся и поднял какой-то предмет. Затем боком захлопнул дверь и опустил ношу на пол. Мы молча застыли в жутком ожидании, пока повар не произнес глухим голосом:
– Женщина!..
* * *
Имя ее – Вилли Адаме, профессия – школьная учительница, возраст – гм… гм… около двадцати лет.
Если бы мы хотели описать мисс Адаме, то мы, наверно, прибегли бы к сравнению с лесом. Грацией своей она напоминала тополь, белизной кожи – березу. Цвет глаз напоминал голубое небо, голос – шепот вечернего летнего ветерка в листве леса, рот – лесную землянику…
Легко себе представить, какое впечатление она произвела на всех мужчин. Можете исключить меня из числа мужчин, потому что я никогда не шел в счет, когда дело касалось женщин. Исключите и повара, если хотите. Но обратите внимание, какое действие произвело появление хорошенькой женщины на Росса и Этьена.
Когда мисс Адаме удалилась в отведенную ей отдельную комнату, Росс швырнул своего Марка Твена в сундук и запер его на замок. Он также убрал свои отвратительные питсбургские сигары, а затем тщательно побрился.
Этьен вынул из жилетного кармана гребеночку и причесал свои всклокоченные волосы, затем вынул из того же кармана маленькие ножницы и подстриг свою бородку, наконец, напомадил свои усы и тщательно закрутил их. Его настроение сразу изменилось. Он улыбался, изгибался и делал разные пируэты, напевая какую-то арию из своего прежнего репертуара.
У Росса приемы были более грубые, но он из кожи лез, чтобы оказать внимание мисс Адаме. Она смущенно благодарила и удалялась в свою комнату.