Они перемещались с места на место, словно их нёс ровный и сильный ветер, от дома к дому, проникали внутрь, подсматривали и наблюдали за тем, что происходит за стенами.
Эшли знала о теневой стороне людской жизни, но совсем не была готова к тому, чтобы испытать воочию такую богатую гамму эмоций. Перед ней мелькнуло множество образов, и она за короткое время восприняла самую суть. За долю секунды она прочувствовала состояние человека, только что совершившего убийство: он зарезал в переулке двоюродного брата из-за пустякового конфликта. Ощутила отчаяние проигравшего в пух и прах игрока, залезшего в долговую петлю и теперь не знавшего, что ему делать. Наблюдала за юношей, в наркотическом дурмане перерезавшим себе вены, лёжа в ванной. Видела животный ужас в его глазах, в момент, когда его душа расставалась с телом, понимая, что из-за совершённого греха ей придётся на неопределённое время застрять в середине неизвестности, не перейдя в новое возрождение. Увидела, как какой-то мужчина, увлёкшись своеобразной сексуальной практикой, придушил галстуком свою возлюбленную или девушку по вызову (Эшли не поняла, кем она для него была) и, даже не заметив этого, спокойно заснул рядом с ней, забывшись в глубоком сне до наступления рассвета.
Безумие и одержимость, похоть и алчность, жестокость и злоба, зависть и ненависть – это с одной стороны. С другой - страх, горечь, отчаяние, разбитые надежды и мечты, разочарование... Эшли сполна ощутила эмоциональное состояние как жертвы, так и палача.
“Зачем ты показываешь мне всё это, Рихард? – спросила она, неприятно поражённая. – Неужели ты видишь и ощущаешь по ночам только боль, страдания и всю эту грязь?!”
“Это самые сильные эмоции, Эшли, и уже давно я ощущаю только их, да и то с каждым разом всё слабее. Они ещё напоминают мне, что когда-то я тоже был простым человеком. Не знаю, почему я не воспринимаю что-то доброе и хорошее. Хоть и говорят, что добро сильнее зла, но в нем явно нет “перчинки”. В дыхании ночи есть нечто прекрасное, но я позабыл, что это такое, ведь я являюсь вампиром уже двести лет и мне нет пути назад. Поэтому и приходится заполнять внутреннюю пустоту хотя бы такими эмоциями, я не хочу совсем уж окаменеть”.
“Какой ужас! Ты что, был при жизни убийцей, насильником или кем-то ещё?!”