Он говорит максимально серьёзно, твёрдо, с нажимом. И я
понимаю — меня просто не пустят к Мэтту. Судя по тому, что я
узнала, Эдварда можно понять. Вряд ли Мэтт допустил или простил бы
такое.
Ведь он явно прощался со мной тогда… Хоть и обещал
вернуться.
— Мы не можем быть обречены. Вместе мы справимся со всем. Я
скорее умру, чем отступлю.
Я смотрю Эдварду прямо в глаза, ища у него поддержки.
Слишком хочется верить в чудо — любое. Пусть он скажет хоть
что-нибудь, намекнёт хотя бы на призрачный шанс…
— Правда? — задумчиво и серьёзно переспрашивает колдун. —
Скорее умрёшь?
Вопрос звучит так, словно многое значит. Мне становится
немного не по себе. Но я не могу отступить. Просто не имею
права.
— Да, — голос чуть дрожит. Но я не отвожу глаза.
Некоторое время Эдвард испытывает меня тяжёлым взглядом. Я
прикладываю все усилия, чтобы выдержать это и доказать свою
решительность.
— Тогда у меня есть идея, — наконец говорит колдун.
И хитро улыбается.
**********
Теперь я знаю всё. Окончательно собираю пазлы.
Итак, Эдвард придумал план. Я тогда слишком отчаянно хотела
снова быть с Мэттом, а потому согласилась на предложение колдуна.
Даже при том, что совсем его не знала… Даже несмотря на то, что
всё, о чём он говорил, казалось сущим безумством.
Эдвард предложил мне умереть. Да, в прямом смысле. И я пошла на
это — мне не за что больше было держаться в той жизни. Всё теряло
смысл без Мэтта.
Колдун обещал мне максимально безболезненное ранение, которое
приведёт к смерти — так, чтобы всё выглядело правдоподобно. Ведь
если бы мы рассказали Мэтту, что решили убить и переродить меня; он
ни за что бы не согласился. Мэтт был готов к экспериментам над
собой, но поставить под удар меня… Даже если бы он доверял Эдварду
настолько, вряд ли согласился бы, чтобы я проходила через всё
это.
Поэтому нам с Эдвардом пришлось разыграть представление. С того
момента и до сих пор Мэтт думает, что, разыскивая его, я вляпалась
в неприятности. Попалась каким-то головорезам. Мне удалось от них
сбежать, но не без травм. И вот так, почти бездыханная, я нашла
Эдварда, а он принёс меня Мэтту.
Конечно, тот был сам не свой от горя. Он просил колдуна как-то
помочь. Эдвард убедительно сыграл — не сразу предложил
перерождение. Мэтт просил ещё об одном — чтобы я вернулась к жизни
во времена, когда будет максимально мирно и безопасно. Он был готов
ждать, сколько понадобится. А потому это и случилось спустя двести
лет…