Обдумывая эти слова, я уже догадываюсь, к чему всё ведёт. Но,
помедлив немного, Дэн вдруг добавляет:
— Но самое главное, что отец увидел — его любовь к тебе, она
преобладает над всем. Такая любовь, что стало ясно: ради тебя он
пойдёт на всё, — эти равнодушно сказанные слова отзываются
волнительным трепетом в моей груди. Сердце странно щемит, и я не
сразу осознаю дальнейшие новости: — А потому мы и поняли, что
лучший способ подобраться к нему — использовать тебя. Не скрою,
сначала мы хотели шантажировать его тем, что причиним тебе вред,
спрячем где-то и не скажем, где ты. Но я решил, что сначала
правильнее будет узнать, всё, что известно тебе. Вполне возможно,
что все загадки бессмертия мы узнаем, просто прикоснувшись к тебе.
А то, что я рассказал тебе правду, поможет отцу касаться тебя
неограниченное количество времени. Честно говоря, не знаю, как он
собирался добиться долгого касания, не рассказав тебе правды… —
задумчиво снижает голос Дэн. Похоже, эта мысль лишь сейчас приходит
ему в голову. — Видимо, делал ставку на шантаж Мэтта. Но что ж, всё
к лучшему для всех.
Я не сразу нахожусь с ответом. Слишком непросто собрать все
мысли, особенно, после слов о моей значимости для Мэтта.
Не то чтобы это новость… Но почему-то сейчас, вдали от мужа, я
острее воспринимаю эти слова, сказанные от чужого человека.
Но Дэн явно ждёт ответа, а потому надо уже собраться с
мыслями.
— Вы ничего не узнаете, — уверенно говорю. — Наверняка от Мэтта
даже после рукопожатия вы получили больше, чем можете от меня.
Внешне держась непоколебимо, внутренне я начинаю дрожать. А ведь
отец Дэна может увидеть немало… Фальшивую свадьбу, например. Или
то, как Мэтт убивал мужчину в переулке… Или даже ту нашу последнюю
ночь.
От мимолётного рукопожатия колдун вряд ли мог получить такие
подробности. Скорее всего, он разглядел только то, что упоминал
Дэн: ауру Мэтта, покровительство колдуна и любовь ко мне.
А сейчас я могу невольно подставить мужа. Узнав такое,
обвинитель, и без того недолюбливающий адвоката; наверняка
использует козырь.
Бледнею. Держаться под пристальным взглядом Дэна становится
почти невозможно. Я не понимаю, как справляюсь.
— Чего ты боишься? — прищуривается он. — Есть, что скрывать?
Я опускаю взгляд на свои руки, пытаясь настроиться на
хладнокровную рассудительность. Отец Дэна явно собирается касаться
меня до тех пор, пока не узнает всё о бессмертии. И, поскольку
нужной информации не будет, он «посмотрит» чуть ли не всю мою
жизнь.