Стэнли откинулся на спинку кресла.
– Черт побери, – сказал он, – я мог бы поклясться, что осуществить такое невозможно.
– Он принес кролика домой. Я думаю, кролик укусил Майкла, когда он вводил ему лекарство. Потом Майкл сделал себе прививку и посчитал, что вне опасности. Но оказался не прав.
– Бедный мальчишка, – произнес Стэнли. Лицо у него было печальное. – Бедный глупый мальчишка.
– Теперь вы знаете все, что знаю я, – сказала Тони. Она внимательно наблюдала за ним, ожидая приговора. Этот этап в ее жизни окончен? Она будет без работы на Рождество?
Оксенфорд пристально посмотрел на нее.
– Есть одна мера предосторожности, которую мы могли бы ввести и которая предотвратила бы это.
– Я знаю, – сказала Тони. – Обыскивать сумки всех, кто направляется в ЛБЗ-4 и выходит оттуда.
– Совершенно верно.
– Я ввела это с сегодняшнего утра.
– Иными словами: заперев дверь в конюшню после того, как лошадь сбежала.
– Мне жаль, что так вышло, – сказала Тони. Она была уверена, что он хочет, чтобы она подала в отставку. – Вы платите мне за то, чтобы такое не случалось. Я не справилась. Вы, по-видимому, хотите, чтобы я подала в отставку.
Это вызвало у него раздражение.
– Если я захочу вас уволить, вы об этом незамедлительно узнаете.
Она уставилась на него. Он что, прощает?
Лицо Оксенфорда приняло более мягкое выражение.
– Хорошо, вы совестливая натура и чувствуете себя виноватой, хотя ни вы, ни кто-либо другой не могли предугадать такое.
– Я могла установить проверку сумок.
– А я, по всей вероятности, запретил бы это на том основании, что проверка вызовет недовольство у сотрудников.
– О-о!
– Вот что я вам скажу раз и навсегда. С тех пор, как вы у нас появились, меры безопасности стали строже, чем когда-либо. Вы чертовски хороший работник, и я намерен вас удержать. Так что извольте больше не жалеть себя.
От облегчения Тони вдруг почувствовала, что у нее подкашиваются ноги.
– Благодарю вас, – сказала она.
– Впереди у нас много дел – пошли работать. – И Оксенфорд вышел из комнаты.
Вздохнув с облегчением, Тони закрыла глаза. Ее простили. «Спасибо», – подумала она.
8.30
Миранда Оксенфорд заказала капучино по-венски с пирамидой взбитых сливок наверху. В последнюю минуту она попросила подать также кусок морковного пирога. Сунув сдачу в карман юбки, она понесла свой завтрак к столику, за которым сидела ее тощая сестрица Ольга, потягивая двойное эспрессо и покуривая сигарету. Бар был увешан бумажными цепями, а на тостере переливалась рождественская елочка, но кто-то не без иронии поставил на музыкальном автомате «Мальчиков с пляжа», и они пели «Скользя на волнах по Штатам».