– Это нам поможет, – сказала Тони Монике. – Подождите немного. – Она повернулась к Джеймсу Эллиоту: – Есть у нас данные его матери для контакта?
Эллиот повел мышкой и щелкнул.
– Она числится как его ближайший родственник. – И взял телефонную трубку.
А Тони снова заговорила с Моникой:
– В тот день Майкл выглядел как всегда?
– Абсолютно.
– Вы вместе вошли в лабораторию?
– Да. Потом, конечно, каждый пошел в свою раздевалку.
– А когда вы вошли в саму лабораторию, он был уже там?
– Да, он быстрее переоделся.
– Вы работали рядом с ним?
– Нет. Я была в боковом отсеке – занималась выращиванием живой ткани. А он проверял животных.
– Вы ушли из лаборатории вместе?
– Он ушел на несколько минут раньше.
– У меня такое впечатление, что он мог заглянуть в хранилище без вашего ведома.
– Вполне мог.
– А какого вы мнения о Майкле?
– Нормальный малый… по-моему, безобидный.
– Угу, это доброе слово о нем. А вы не знаете, есть у него девушка?
– По-моему, нет.
– Вы считаете его привлекательным?
– Приятный, но не сексуальный.
Тони улыбнулась.
– Точно. Ничего странного за ним не замечали?
– Нет.
Почувствовав, что женщина ответила нерешительно, Тони помолчала, давая ей подумать. Рядом с ней Эллиот говорил с кем-то – просил позвать к телефону Майкла Росса или его мать.
Через минуту Моника сказала:
– То, что человек живет один, еще не значит, что он чокнутый, верно?
Тем временем Эллиот произнес в трубку:
– Как странно. Извините, что потревожил вас так поздно.
Услышав это, Тони захотелось узнать, в чем дело. И она поспешила закончить свой разговор:
– Еще раз спасибо, Моника. Надеюсь, вы сумеете снова заснуть.
– Мой муж – семейный врач, – сказала Моника. – Мы привыкли, что нам звонят среди ночи.
Тони повесила трубку.
– У Майкла Росса было полно времени открыть хранилище, – сказала она. – И он живет один. – Она посмотрела на Эллиота: – Вы дозвонились до его матери?
– Это телефон дома для престарелых, – сказал Эллиот. Вид у него был встревоженный. – И миссис Росс умерла прошлой зимой.
– А, черт, – вырвалось у Тони.
3.00
Сильные прожекторы освещали башенки и остроконечные крыши «Кремля». Градусник показывал минус пять, но на небе не было ни облачка, и снег не шел. Здание выходило в викторианский сад со старыми деревьями и кустами. В сером свете на три четверти полной луны обнаженные нимфы играли в сухих фонтанах под охраной каменных драконов.