Через несколько дней, после того, как иезуита похоронили, судно,
груженое бочками с вином, шло в сторону Буэнос-Айреса. Ветер в
парусах и течение способствовали быстрому продвижению. Индейцы,
обученные иезуитами, прекрасно знали фарватер реки.
Эстебан лежал в гамаке в небольшой каюте, которую раньше
занимали святые отцы, и смотрел в окно на огромное звёздное небо с
широкой полосой Млечного Пути. На востоке уже светало, но мужчине
не спалось. Он никак не мог поверить в случившееся.
Несчастье, произошедшее в пути после нападения дикарей, привело
к тому, что у этой галеры[3] не осталось хозяев. Точнее, они были,
но далеко, в Асунсьоне. Ему никто на судне не возразил, когда он
назвал себя капитаном. Мнение индейских матросов не принято было
принимать в расчёт. Они знали своё место в мире белых людей.
Мужчину раздирали противоречивые чувства между долгом, страхом
кары небесной и жадным желанием обладать свалившимся на голову
богатством.
Суда стоили очень дорого. В Парагвае цены на них были
значительно ниже, так как иезуиты не строили больших морских
кораблей. Зато леса и дешевой рабочей силы у них было
предостаточно. Они создавали небольшие, удобные судёнышки для
каботажного плавания[4] по реке и заливу Ла Плата.
Вернуть галеру обратно? Снова работать за гроши?
Никто не знал, как Эстебан мечтал о собственном корабле! Но
откуда взять денег младшему сыну небогатого землевладельца?
И вот — удача. Двухмачтовая галера в его власти, а сам он лежит
в гамаке капитанской каюты.
Что делать дальше? Река — не море, на ней долго не скрыться. К
тому же это судно не предназначено преодолевать океан. Даже военные
галеры изначально создали специально для Средиземного моря. В Новом
Свете их почти не использовали, за исключением мелкого Карибского
моря, и то редко.
Корейос знал, что за присвоение имущества иезуитов ему не
поздоровится. Его могут отлучить от церкви, если святые отцы
узнают, что он завладел их судном.
Мысль о том, что можно расстаться с галерой сводила мужчину с
ума, словно бы он терял дорогую возлюбленную.
«Моя!» — ласково думал он, покачиваясь в гамаке и касаясь
пальцами досок обшивки.
Что же, он сыт по горло этими землями, можно перебраться через
залив Ла Плата в соседнюю Бразилию. Там-то уж точно парагвайцы его
не найдут.
Сложность была лишь с матросами. Те были крещеными индейцами,
которых иезуиты в своем государстве держали под полным контролем.
Краснокожие боялись гнева своих пастырей и гнева Божьего.