А на Земле в разном порядке пролетали годы, десятилетия,
века.
— Но что мы всё обо мне? Ты, Сокол, всё так же летаешь? —
спросил он кунака.
— Нет, — тот перестал улыбаться. — С тех пор, как я покинул
родные земли, я утратил свой дар оборотня. Здесь другие боги. Они
не дают мне возможности подняться, — Черкас с тоской взглянул в
облачное небо, в просветы которого видно было ясную голубизну.
Очень тоскливо, зная ощущение полета, однажды понять, что больше
никогда не подняться туда, ввысь…
Сокол мотался по землям, морям и океанам в поисках любимой
грузинской ведьмы, которую в тот страшный день увезли турки в
полон. Судьба с тех пор куда его только не забрасывала. Сейчас он
смирился с тем, что приворожившая его черноокая Лейла состарилась и
давно умерла.
— Я чувствую, что мое время истекает, — вдруг сказал Вешапи и
зевнул. — Я скоро усну снова. Мне надо оставить послание для
Эстебана… А то он даже не поймет, что мы… то есть вы с ним… сегодня
познакомились. Я могу видеть мир через него и знать, что происходит
в его судьбе, но он ничего не знает обо мне. Пойдем на постоялый
двор, попросим у хозяйки перо, чернильницу и немного бумаги. Я
видел, они у неё есть. Я оставлю послание внуку, а ты скажи, чтобы
он его прочёл.
— А он мне… поверит?
— Думаю, нет. Но придется в это поверить. У него будет провал в
памяти на время нашего разговора. Надеюсь, мой потомок не тронется
умом от того, что я через него говорю с тобой и пишу ему его же
почерком. Ты присмотри за ним… он славный парень! Уверен, вы
подружитесь.
Сокол кивнул.
Пропахший вонючими шкурами Буэнос-Айрес для Черкаса в один день
преобразился. В конце концов, мир расцветает необыкновенными
красками, когда в нем появляется друг.
[1] Кунак — У кавказских горцев: лицо, связанное с кем-либо
обязательством взаимной дружбы, защиты, гостеприимства; друг,
приятель.
[2] Самцхе-Саатабаго — грузинское государственное образование
XV—XVI вв.
[3] Варан — род крупных ящериц, которые водятся на Кавказе, в
Азии и в Африке.
[4] Трансильвания — историческая область, находившаяся на
северо-западе Румынии.
Сокол был из тех странников, которые живут не помня, откуда они
пришли и какова цель их существования. Во всяком случае у него было
понимание, что жил он уже не один век. Он никогда не задавался
вопросом, почему люди кругом старились и умирали, а его жизнь
длилась и длилась. Возможно, он был бессмертным, возможно — нет.
Память избавляла от ненужных, накопившихся воспоминаний. Черкас и
не стремился найти ответы на эти вопросы. Известная доля
беспечности по отношению к прошлому и будущему была его
отличительной чертой.