– Но я и так могу догадаться, что
флот Темных Ангелов окружил планету на случай, если мы… если ты
выжил. На нас то Льву плевать, – пилот нашел мгновение, чтобы
оторвать взгляд от приборной панели и посмотреть на Повелителя
Ночи.
– Блокада будет, это факт, – Яго
сощурился. – Но их гибель планеты слепит так же, как и нас. Если
подгадать момент, вполне сойдем за осколок этого проклятого мира.
Или за локон застывшего газа.
«Локон, – подумал пилот. – Как
поэтично!»
– На три-двадцать, полная тяга! –
рявкнул Севатар. – Сейчас!
Он сам не понял, что это было.
Предчувствие, инстинкт, псайкерство или все вместе? Севатар не
заметил, что своей рукой осторожно сжал ладошку Альтани. Возможно,
это помогло и он выбрал верную корректировку курса.
Двигатели «Виверны» перешагнули пик
своей мощности. Челнок взревел и покинул атмосферу, окутанный
прозрачным огнем и коронными разрядами.
Флот Льва удалился от планеты на
безопасное расстояние, рассредоточившись плотной сферой. Все орудия
и средства активного обнаружения были направлены на умирающую
Гелиосу-IV. Но это не помогло. Электромагнитные возмущения и
температурные перепады оказались столь сильны, что даже для самых
чутких кораблей-мониторов все сливалось в сплошное марево.
Эскортники инстинктивно постреливали
в более-менее крупные объекты. Но огонь велся бессистемно. Они
физически не могли уничтожать все подряд.
И снова Севатар, не склонный к
сантиментам, подумал, что какие-то силы хранят его черную душу.
«Виверна» прошла сквозь разреженный строй легионных судов вместе с
бесконечным множеством мелких осколков планеты, кусков застывшей
атмосферы, космическим мусором с орбиты.
Их засекут, обязательно засекут. Но
сейчас корабли Льва слепы как новорожденные аясы с почившего
Нострамо.
Все мониторы, линзы и центральный
гололит приборной панели показывали лишь бешенство статики. Яго
подумал, что это к лучшему. Смертным не нужно видеть, как умирает
то, что по определению бессмертно.
В пустоте нет звуков. Это благо для
вида достаточно дерзкого, чтобы покинуть пределы родного мира. И
достаточно жестокого, чтобы превращать в пыль миры чужие.
Гелиоса-IV на несколько долгих минут
перестала переливаться всеми цветами кармина и пурпура. Она будто
замерла во времени и пространстве, чтобы затем в считанные секунды
разлететься на мириады осколков размером с половину континента
каждый.