Севатар отбросил бесполезное оружие и
вошел в помещение.
С тех пор, как он впервые побывал
здесь два месяца назад, ничего не изменилось. Внешне. Яго знал, что
теперь в капсуле Первого Голоса находится Альтани. Вторую капсулу
занял другой астропат в соответствие с иерархией псайкерского
потенциала.
Севатар скользнул вдоль стены к
неприметной панели. Сорвал пласталевую крышку, получив доступ к
клавиатуре инженерного когитатора. Введя несколько команд, он
отключил пикт-устройства, направленные на капсулы с астропатами.
Затем воин пересек зал широкими шагами и остановился возле капсулы
Первого Голоса.
– Ну привет, дитя, – он согнулся над
капсулой, заполненной омниотической жидкостью.
В глубине капсулы в позе эмбриона
дрейфовала девочка лет пяти с тонкими ручками и ножками, с волосами
белоснежными, точно снег на вершинах Гималазийских гор, которых ни
Яго ни Альтани никогда не увидят.
Девочка открыла глаза. Мгновение она
фокусировалась, затем ее зрачки, окруженные радужкой фиалкового
цвета, остановились на Повелителе Ночи. Она улыбалась, он
чувствовал это в своих мыслях.
Их вторая встреча вне ментальных
пространств.
Спохватившись, Яго подошел к стенной
нише и достал из нее термо-стабилизирующее одеяло из антифригонных
волокон. Он порвал полотно пополам, оно было слишком велико для
ребенка.
Коснувшись управляющей панели
капсулы, Севатар открыл ее. Омниотическая жидкость разлилась по
полу бледной фосфоресцирующей лужей. Огромный воин осторожно извлек
маленькое тельце девочки-псайкера и тут же запеленал его в одеяло.
Да так сноровисто, будто делал это ни раз.
Ее сломанный позвоночник был
зафиксирован примитивной аугметикой. Девочка по-прежнему не могла
двигаться, но по крайней мере он мог не бояться навредить ее, неся
ребенка на руках.
– Нам пора, малышка.
Если бы кто-то видел их в это
мгновение, он ужаснулся бы и одновременно ощутил непередаваемый
гротескный восторг.
Севатар выглядел ужасающе.
Исполинское человекоподобное создание в грязных лохмотьях с гривой
угольно-черных свалявшихся волос, из-под которых смотрят два глаза
столь бездонно-темных, что кажется, будто у них вовсе нет радужки.
И девочка у него на руках. Прекрасное невинное дитя с белыми
мокрыми волосами и взглядом, наполненным безмятежной наивностью и
глубокой силой, что редко встречается у смертных.