Девочка сидела на коленях Повелителя
Ночи и жевала пищевой батончик. Это был первый вопрос, который
Севатар задал смертным, оказавшись в челноке. Насчет чего-нибудь
пожевать. Подгоняемые первобытным ужасом при виде покрытого кровью
сутулого легионера, люди принесли ему два ящика, доверху набитых
синтетическим хавчиком.
– Я же сказал, это Терра, – Севатар
задумчиво смотрел в иллюминатор на стремительно приближающуюся
планету. – Не знаю, кто ее так назвал. Мир привели к Согласию еще
Дети Ночи.
– Терранское ядро Восьмого, – кивнул
пилот. – До открытия Нострамо.
– Верно, – Яго не посмотрел на него и
даже не осадил за то, что смертный посмел его перебить. Мыслями он
находился не здесь. – В этом подсекторе никогда не было ничего
полезного. Ни производственных ульев, ни миров-кузниц, ни звездных
верфей. Поэтому после бескровного покорения системы, о ней
благополучно забыли.
– Бескровного? – девочка перестала
живать. – Прости за вопрос, Яго, но твой легион разве так
умеет?
– Тогда умел, – желваки Повелителя
Ночи затвердели. – А здесь всем было просто плевать. Во время
Долгой Ночи они что-то пережили. Что-то ужасное. И теперь хотели
покоя. Удивительно, но они его получили.
– А как это связано… – начал было
пилот, но Яго наконец повернул к нему голову и Ноунейм поперхнулся
батончиком. Он до сих пор не понимал, почему остался жив после
того, что позволил себе на Скитальце. Севатар тоже не понимал.
Понимала Альтани. Повелитель Ночи был обязан пилоту спасением ее
жизни. Снова.
– Ты сказал, что мы летим к твоей
маме, – девочка продолжила мысль Ноунейма. – Но ты с Нострамо.
– Я перевез ее на Терру, на
эту Терру, полвека назад, – Севатар усмехнулся.
Никто не понял причины его смешка. А он поймал себя на мысли, что
впервые за долгое время говорит так долго и так серьезно.
– Я будто знал, что однажды постигнет
мой мир, – продолжил Яго. – А может, были другие причины. Неважно.
Важно, что к тому моменту здесь уже находился Нестуб и его
люди.
– Он… необычный, – девочка
улыбнулась. Севатар не смотрел на нее, но почувствовал улыбку. И
сам едва не улыбнулся.
– Независимый стальной ублюдок, –
процедил он.
– Ч.. что? – вырвалось у Ноунейма. –
Вы ж вроде друзья.
– Его имя, – пояснил Севатарион. –
Это слоговая аббревиатура от «независимый
стальной ублюдок». Он назвался
так, покинув культ.