Теперь модифицированные надпочечники
снова могли выплескивать в кровь чистый норадреналин в дозах,
которые мгновенно разорвали бы сердце смертного. Повышенный синтез
ацетилхолина разгонял реакцию воина, эффект усиливался выработкой
торвулана, подавляющего альфа-адренорецепторы.
Короче, Яго был быстр. Как в тот
день, когда тридцать семь часов бился с Сигизмундом. Но тогда он
просто играл. Сейчас на кону Повелителя Ночи стояла его жизнь. И
нечто большее.
Он пропустил несколько атак ржавыми
лезвиями, пока не завалил следующую гору, пройдя почти треть
расстояния до косы. А враги все прибывали. Порой они шли прямо по
воде, что позволяло им атаковать Севатара с флангов. Он то не мог
спуститься со своего мертвецкого моста!
Вскоре удачная атака одного из
антикитер вспорола бедро Повелителя Ночи. Другой клинок прочертил
глубокую борозду на ключице в опасной близости от яремных вен. А он
едва преодолел половину пути.
Яго завалил очередную гору стальных
трупов, подняв волну брызг, от которых пришлось уворачиваться.
Из-за этого он пропустил еще один удар и с рыком упал на колено.
Воин навскидку опустошил барабан револьвера. Восемь трупов
ненадолго заблокировали остальным фронтальный проход. Но антикитеры
с флангов продолжали напирать.
Спешная перезарядка, колющий в грудь,
возвратный секущий по шее, перекат, выстрел, блок предплечьем,
выстрел. Расчет векторов движения, секторов атак и контратак
поглотил сознание Севатара. Ему становилось все труднее убивать в
одном месте.
Повалив очередного врага и бросив его
на следующую гору из мокрой лоснящейся стали, Повелитель Ночи
проследил за угасающим взглядом антикитера. Жило ли сознание в этой
голове, так похожей на человеческую? Были ли эти монстры разумны в
прошлом? Или их создали такими, а все байки – лишь байки?
Неуместные мысли привели к
пропущенной атаке. Но Яго был уже близок. Оставалось собрать еще
одну гору. Это заняло десять минут и тридцать две секунды.
Оставшиеся шесть метров Севатар просто перепрыгнул.
Он приземлился на песок, перекатился,
вспрыгнул на ноги. Несколько капель воды попали ему на штаны. Ткань
сразу покрылась желтой пеной и рассыпалась в труху, плоть под ней
задымилась и частично растворилась. Яго знал, что стряхнуть капли
невозможно. На его счастье они были слишком малы, чтобы причинить
серьезный вред. Но достаточно велики, чтобы он испытал ужасающую
болю.