Всегда по четвергам (сборник) - страница 19

Шрифт
Интервал
Я вижу арку из окна,
Стволы промокших ив,
Мертвеет в сумерках стена,
Но я, как прежде, жив.
Аня Бернадская, 12 лет

Никто сказать не может

Никто сказать не может,
Куда девался он,
На прежний не похожий
Весенний перезвон.
Умчался или скрылся,
Как осенью скворец,
Расстаял, растворился,
Как сладкий леденец.
Никто сказать не может,
Зачем вернулись вновь
Давно забытый дождик,
Брусничный сок, как кровь,
В недопитом стакане
Размокший сахарин,
Вода в оконной раме,
Пробелы меж строками
И смуглый блеск маслин.
Аня Бернадская

Чтобы яблоки были

Чтобы яблоки были – как солнца!
Чтобы светили и грели
И даже затмевались (по понедельникам),
И чтобы каждый желающий
Мог сорвать себе солнце,
И повесить у двери на гвоздь,
И вращаться вокруг него
Со всей своей маленькой землей,
Чтобы астрономы
Не искали солнце на небе,
А искали его в ветвях яблони,
И надкусывали, и смотрели, что у него внутри,
Чтобы земледельцы и скотоводы
из школьных учебников
Превратились в солнцеводов и солнцедельцев,
Чтобы поэты, которым уже давно
Надоело сравнивать солнце с яблоком,
Смогли наконец сравнить яблоко с солнцем.
Сева Зельченко

Я – успокоительная таблетка

Замечательные все-таки люди – поэты. Мало того что они с невероятным проворством и изяществом обращаются со словами и смыслами, им дарована еще и удивительная способность воображать себя кем угодно и даже чем угодно и при этом речь свою вести от первого лица.


Иннокентий Анненский:

Я на дне, я печальный обломок,
Надо мной зеленеет вода…

Николай Гумилев:

Я – попугай с Антильских островов,
Но я живу в квадратной келье мага…

Федор Сологуб:

Я – Фиделька, собачка нежная
На высоких и тонких ногах…

Константин Бальмонт в одном из стихов осторожно сообщает о себе:

Я зеркало ликов земных
И собственной жизни бездонной… –

в другом бурно свидетельствует:

Я – предвечернее светило,
Победно-огненный закат… –

и наконец устраивает настоящий калейдоскоп масок:

Я возглас боли, я крик тоски,
Я камень, павший на дно реки.
Я тайный стебель подводных трав,
Я бледный облик речных купав.
Я легкий призрак меж двух миров.
Я сказка взоров. Я мир без слов.

И каждая маска вполне естественна. За исключением разве что «мира без слов». Слов как раз предостаточно…

«Я – Гойя» – объявляет в одном из самых знаменитых своих стихотворений Андрей Вознесенский, мгновенно увлекается этим способом существования, и тут же следом оказывается, что он еще и «горе», и «голос войны», и «голод», и даже «горло повешенной бабы».

Следующая страница