– Воздух прошёл! – вырвал меня из
забытья опостылевший голос.
Как же хорошо дышать. Просто дышать.
Дышать глубоко и не очень. Вдыхать и выдыхать. Какое же это
безграничное счастье… Почему я прежде никогда этого не понимал?
Моё тело внезапно охватил жар. Явно
поднималась температура. Заболела голова. Господи, какая же это
ерунда по сравнению с предыдущими пытками! Меня начало трясти и
колотить. Непонятно, в какой момент мне становилось жарко, а в
какой холодно, казалось, что я испытываю оба эти ощущения
одновременно. Внезапно из кожи начала проступать кровь. Везде. По
всему телу. Я почувствовал, как она сочится из носа, ушей и даже из
глаз. Кровавые слёзы оказались вовсе не метафорой. Вместе с этим я
буквально ощущал, как меня покидает жизнь. Кровь полилась и изо
рта, несмотря на эту пресловутую деревяшку. Внезапно у меня начали
вываливаться и крошиться зубы. У меня начало крутить суставы. Кровь
уже образовала своеобразную плёнку вокруг моего тела и начала,
словно тисками, сдавливать меня, выдавливая всё больше и больше
крови. Я чувствовал, как ломаются кости, как деформируются
внутренние органы. Иногда хватало сил сделать вдох. Но вместе с
воздухом в лёгкие попадала кровь, и меня скручивал спазм с желанием
откашляться, и воздуха не хватало, чтобы сделать это. Меня
раздирало всего изнутри. Мне казалось, что моя кровь меня же и
разъедает, словно кислота. Жутко. Жутко страшно и жутко больно.
– Кровь прошла! – вместе с фразой
этого надоевшего голоса прошла боль.
Прокашлялся. Лёгкие очистились. Кожа
тоже очистилась. Надо же, и куда всё девалось…
Внезапно я оказался развязанным и
лежащим на лугу в высокой пышной траве. Раздался гудок. Ещё один. Я
приподнялся. Прямо на мой луг неслось нечто монструозное, отдалённо
напоминающее паровоз. Только у этого паровоза была голова, из
затылка которой торчала труба, откуда чадно валил дым. Помимо
головы у твари имелись пасть и громадные клешни, которыми она
пользовалась вовсю. Я протёр глаза руками, но тварь никуда не
делась, а неслась прямо на меня. Причём рельсы ей были не нужны,
так как передвигалась она не на колёсах, а на множестве мелких
ножек. Это была чудовищная по размеру сороконожка, состоящая из
нескольких секций тела, которые я вначале принял за вагоны. А гудок
оказался воплем этой зверушки. Я смотрел на неё во все глаза и не
мог пошевелиться. Чёрт возьми, почему я не могу пошевелиться?
Оглушение? Очередной вопль твари обновил висящий на мне дебаф и
позволил ей преодолеть разделяющее нас расстояние. А дальше меня
разорвали на части огромные клешни. Боль жуткая, но кричать я не
мог, рот просто не открывался…