– Красивые и дерзкие слова ценятся
порой не меньше доблести в бою, особенно если это не пустая
похвальба, а небольшое приукрашивание доблести своего народа и себя
в частности.
– М-да, небольшое, говоришь?
Ну-ну…
– Разве же это большое? Помнится,
как-то перед одним боем у отряда кентавров с гномами перечисления
дошли до таких цифр, что и я не знал о существовании подобных.
– Что же это за числа-то такие?
– Ну, гномы твердили про какие-то
дециллионы, додециллионы и ещё какие-то лионы, если я ничего не
путаю… Кентавры же… О! Кентавры выдали цифры просто поразительные:
один говорит – сколько капель в море, другой – сколько песчинок в
пустыне, третий – сколько звёзд на небе, а четвёртый выдал цифру
под названием «охренительное множество». На вопрос, а сколько это,
он спокойно ответил, что это число представляет собой сумму
сказанного предыдущими ораторами, только помноженную на десять. Ну,
сказано было, конечно, немного другими словами, но суть та же. И
таких множеств у него оказалось неслабое количество. Что самое
интересное, гномы признали за собой поражение в словесной дуэли, да
и битве в целом, так как после, выслушивая уже седьмое по счёту
множество, оба отряда лежали вповалку и ржали, как кони. Мало того,
у этих чисел была весьма своеобразная система взаимосвязи между
собой. Но повторить всё мне точно не удастся. Кстати, коротышки
тогда спокойно ушли, и их никто не тронул, правда, в знак поражения
им пришлось оставить всё своё золото, но они об этом не жалели.
– Да ладно! Гномы и не жалели о
золоте? Не верю!
– Тем не менее – это факт. Впрочем,
разболтались мы что-то. Пора бы перейти к очередному заданию, но
это отложим на потом, Голос приказал привести тебя, как только ты
явишься. Так что пойдём скорее, с друзьями потом успеешь
поболтать.
– Что за голос?
На мой вопрос Лицо отвечать не стал,
а, подхватив меня под руку, куда-то потащил. С другой стороны меня
тоже подхватили. Это был Степашка. И когда они спеться успели?
– Не-не-не! Троллям туда нельзя.
Лесовик, твоему новому учителю придётся подождать там же, где и
прочим твоим товарищам. В гостевых покоях. А чтобы народ от него не
шарахался, мы сделаем ему небольшое украшение.
С этими словами Лицо достал лист
картона размером примерно с альбомный лист и большой карандаш с
громадным грифелем. Буквально за несколько секунд он нацарапал
какую-то надпись, пробил в двух углах картонки дырки, к которым
привязал шнурок. Получилась своеобразная табличка. Надпись на ней
гласила: «Я не злой, но могу и укусить!»