– Здравствуйте, я к Ефиму Соломоновичу. Это здесь?
– А вы кто?
Я назвал фамилию.
– А-а… Так вы сын того самого… Проходите, мы вас давно ждем.
Пошла к ангару. Ее тыл ворожил. Я раздраженно поплелся следом: так и знал, меня здесь будут считать папенькиным сынком. Она оглядывалась, улыбаясь, – впрочем, приветливо, без надменности. Я расплылся в ответной улыбке, но тут же посерьезнел. Еще чего.
Внутри все оказалось иначе, чем я себе представлял. Фантазия рисовала какие-то колбы, пробирки, микроскопы. Ничего подобного не было. Антураж лаборатории скорее походил на компактную ферму по разведению диковинной мелкой живности.
Посредине стоял длинный стол в окружении стульев, заваленный бумагами, папками, канцелярским хламом. В углу примостились диван с парой потертых кресел и низкий столик с приметами чаепития. Несколько холодильников. Электроплитка. Несколько глухих шкафов. Этим меблировка исчерпывалась.
Все остальное видимое пространство заполонили во много рядов многоярусные клетушки с их обитателями.
Скорпионы.
Никогда раньше я их не видел так близко. И в таком количестве. В первый момент даже слегка подурнело. Они шевелились. Индивидуальные звуки каждого скорпиона сливались в какофонический общий шелест вроде потрескивания сухой палой листвы. Я поежился, озираясь. Вдруг представилось, каково это, если они вырвутся на свободу и скопом набросятся со своими жалами на меня.
И еще мое внимание привлек плакат на стене: грозный красноармеец, пронзающий зрителя пальцем. Классическая агитка, известная каждому, в данном случае добровольцам не тыкала. Изначальная надпись была заклеена листком ватмана, по которому некий шутник крупными буквами вывел:
ОНТОГЕНЕЗ ЕСТЬ КРАТКОЕ ПОВТОРЕНИЕ ФИЛОГЕНЕЗА.
Кабинет завлаба располагался в дальнем из закутков, отгороженных от основного пространства фермы. Ефим Соломонович оказался щупленьким человечком с морщинистой плешью в курчавых сединах, и в тонких очках под кустами бровей. Когда я вошел, он грыз карандаш, задумчиво сгорбившись над столом. Точней, над газетой. Еще точней, над абракадаброй кроссворда.
Я представился. Он обрадовался, словно родному. Спросил, как родители, как отдыхается, как настроение. Едва дав ответить, пустился распространяться о лаборатории, о коллективе, о том, как нешуточно мне повезло.