- Какого черта, ты вмешалась не в свое дело, - подлетев к
домработнице, заорал Антонов. – Если бы эта дрянь сдохла, никто бы
и слезы не уронил.
Марковна на секунду опешила от его напора, а потом махнула рукой
на «лучшее место» и решила, что здоровье и жизнь невиновной девушки
дороже денег, да и совесть будет чиста. Не хотела пожилая женщина
скандала, но видно придется…
- Уж по вам точно теперь никто слезы не уронит, - глядя ему
прямо в глаза, громко произнесла она, - и по тебе, потаскушка, -
обратилась она к Анне, - тоже.
Анна вытаращила глаза на сердитую домработницу, опешив от такого
обращения. Подобным образом ее еще не унижали. Она повернулась к
мужу и обиженно поджала пухлые губки, а из глаз покатились крупные
слезинки.
- Боря, - прошептала его жена, ее губы затряслись от обиды. –
Она сумасшедшая…
- Да ты совсем ополоумела?! – побелев от ярости, выдохнул
мужчина, - Как ты смеешь?! Ты! Ничтожество! Чтобы через час ноги
твоей в моем доме не было! Поняла?
- Как же не понять? – спокойно проговорила Марковна, снимая
белый передник и бросая его в сторону Анны. Та брезгливо отбросила
вещь, словно змею от себя отбросила. Хотя, такая гадина, как она,
змей не должна бояться – подумала Марковна.
- Котик, перестань, - попыталась успокоить мужа Анна, - у тебя
же сердце…
- Сердце?! Ха! – рассмеялась ей в лицо Марковна. Ее понесло,
сейчас она желала высказать этому мужчине и его жене все, что
накопилось за то время, когда он привел в дом новую хозяйку и начал
выживать свою дочь. – У него и сердца-то просто нет! Он поднял руку
на дочь. На беременную женщину, в конце концов. Пусть Господь
накажет его и тебя, потаскушка! – выплюнула последние слова.
Женщина круто развернулась и собралась уйти.
- Анна, когда эта дрянь придет в себя, отвезешь ее в деревню, к
тетке, поняла? – рявкнул на жену Борис.
- Она должна пролежать минимум неделю, чтобы окрепнуть, - начал
разговор врач. До этого момента он никак не вмешивался в разговор,
но и не препятствовал этим «разборкам». Молча наблюдал со стороны,
понимая, что с такими людьми, как отец Елены, спорить бесполезно.
Марковна лишь тихонько покачала головой.
- А мне плевать! Пусть сдохнет, так даже лучше. Нет у меня
больше дочери, а платить за лечение какой-то… оборванки я не
собираюсь! – с этими словами он быстро пошел по коридору на
выход.