Собрались
мы быстро, быстрее, чем в то злополучное утро, когда наша изба
загорелась. Лучше бы она снова загорелась, так хотя бы можно
было бы оттянуть неизбежное. Малена сжала мою руку, как накануне
сделала я, а Иринь прочитала для нас быструю молитву богам.
Мы так и вошли втроем в трапезную. За длинным столом уже
сидели прибывшие гости с батюшкой. Мама разливала из чарки морс,
на столе дымились горшочки с кашей.
Завидев нас, отец
встал и громко произнес:
— А это
мои дочери. Старшая — Малена, — указывая на сестру.
— Средняя — Иринь, а младшенькая — Лиль.
И как только
отец назвал мое имя, огромный воин встал и поклонился нам. Я узнала
шрам на правой скуле и тонкий абрис губ, но теперь его лицо
не скрывала тень: волевое, мрачное, в глазах сталь холодная. Короткие
волосы, почти седые. То ли от старости, то ли от тягот
мирских.
Наяву он был
еще страшнее.
Я опустила
глаза, но его взгляд продолжала ощущать кожей, пекло ее будто каленым
железом.
— Приветствую
вас, княжны молодые. Надеюсь, не напугали вас своим криком с утра?
— голос у него был точь-в-точь как во сне: басовитый, низкий,
как щитом придавливал.
— Нет,
мы в такое время уже на ногах, — приврала Иринь.
— Это хорошо,
хорошие из вас жены выйдут, — миролюбиво добавил воин, а второй,
что сидел по правую руку, подавился морсом, закашлявшись. — Я это, хотел сказать, что
правильно поступаете. Лень — грех большой.
Кашель рядом
продолжался, и мы следили уже не за стоящим воином,
а за его соседом, не менее мощным и огромным, но таким
беззащитным перед косточками в нашем ягодном морсе. Иринь
не выдержала и, быстро обогнув стол, подошла к страдальцу
и хлопнула со всей силы по спине, мужчина сразу прокашлялся
и удивленно посмотрел на сестру.
— Так
и умереть недолго, гость хороший, — спокойно объяснила она.
Но и отец решил вмешаться:
— Иринь
лекарем хочет стать, к московичам поедет учиться. Садитесь, дочери мои.
Познакомить пора вас с нашими гостями.
— А зачем же
к московичам, у нас тоже прекрасные лекари, на все княжества
известные, — подал голос второй воин. И не врал — две славы
было у Валахии: воины и лекари их, но учеников там не брали.
— Только
к вашим лекарям не попасть, на то нужно разрешение князя
вашего, — ответила Иринь, но мужчина улыбнулся и посмотрел
на седого воина, что так и не спускал своего взгляда
с меня.