Кончилось тем, что как-то помощник классных наставников вечером проводил рейд по квартирам, проверяя времяпровождение реалистов. Узнал, что целая их группа (Деникин в том числе) заседает у Епифанова. Училищное начальство немедленно приказало им прекратить эти посещения.
Не ужился Александр Зиновьевич во влоцлавском училище, перевели его в реальное еще меньшего городка Ловича. Но там Епифанов бурно протестовал против системы «доносительства», которое руководство поощряло среди учеников. Тогда загнали его на низшее жалованье уж в Замостье, то ли в прогимназию, то ли в училище ремесленное. А потом о белой вороне Епифанове вовсе слух пропал.
Осиротели «Пифагоры», да и другие школяры добрым словом поминали оригинала-математика, человека, не носившего масок. А статус Деникина – первого ученика в классе, добытый им благодаря своевременному «нет» Епифаши, – помог всей семье пятнадцатилетнего Антона. Ее судьба прижала окончательно. Елизавета Федоровна, Антон и Полося решили, что если не удастся им держать дома квартиру для учеников, то за бедностью обрушится нищета.
Пошел Деникин с матерью просить на это разрешение у директора училища Левшина. Тот любил Антона, потому что он хорошо пел в созданном им ученическом церковном хоре, да и «пифагорство» сумел добыть, несмотря на то, что Левшин пытался ему медвежьи помочь перед забиякой Епифановым. И мало того, что директор разрешил матери с сыном содержание квартиры, а и поставил Антона старшим над проживающими. Деникины получили право восемь человек поселить, 20 рублей плата – с каждого!
Беспросветная нужда семейства с этих пор кончилась. Елизавета Федоровна стала относиться к посерьезневшему сыну по-новому, ни в косм случае не «пилила». Наоборот, мать делилась с мужающим на глазах юношей своими переживаниями, советовалась по домашним вопросам. А он просто помнил предсмертный наказ отца.
* * *
Реальное училище, где учился шестиклассник Антон, включало семь классов. Но молодежь, оказавшаяся «прогрессивной» и в тишайшем Влоцлавске, так заявила о себе, что выпускной класс испарился.
Дело в том, что реалисты-семиклассники с пробиванием пуха на верхней губе ввели традицию ходить вне училища в штатском. В едином свободомыслии они болтались по ресторанам, где нахально выпивали, плюнув на установленный срок, после которого учащимся не разрешалось появляться на улице. Директор Левшин был гуманным человеком, но любил порядок, в соответствии с чем распрощался с Епифановым. Он попробовал приструнить ухарей, распоясавшихся уже до прямых дерзостей педагогам. И один из семиклассников в жарком отстаивании своих «прав» ударил директора по лицу!