Тихая волна покоя, радости и безопасности накатила на Пашку. Он, убаюканный, с блаженной улыбкой на лице, уснул в кресле зрительного зала, как когда-то на тёплых коленях мамы…
Долго ещё потешались над ним его школьные сотоварищи: «Надо же! Уснул в цирке!..»
…Пашку вывел из оцепенения голос Захарыча:
– Так! Вижу очередная блоха завелась в заднице! – Старый конюх заметил, как его помощник нетерпеливо перетаптывается на месте, поглядывая на дверь конюшни. На манеже в это время шла репетиция воздушного полёта, которую он любил смотреть. Точнее, он любил смотреть на воздушную гимнастку Валю, дочь руководителя номера. Но в этом Пашка отчаянно старался не признаваться даже себе.
– Куда намылился? Давненько не общались с твоим «лучшим другом» – А.А.?
– С кем это? – Пашка вскинул брови.
– С Александром Анатольевичем! Так мы Шурку когда-то называли…
– A-а… – протянул Пашка. В его глазах запрыгали чёртики, но лицо осталось серьёзным. – А я думал это что-то с туалетом связано…
– С каким туалетом? – пришла пора Захарыча поднять брови.
– Ну, как же – «а-а…»
– Тьфу ты, балабол! – Захарыч понарошку замахнулся уздечкой, которую он проверял, поднеся к глазам…
Старый конюх, повидавший на своём веку многих служащих по уходу за животными, не мог нарадоваться на своего помощника. Он видел, насколько тот старательный и обязательный. Пашка ни разу не проспал на работу, что было не редкостью у других – работа требовала о-очень ранних подъёмов. То, что иные делали за часы, Пашка качественно и с какой-то природной лёгкостью выполнял за минуты. Весёлый, беззлобный, вечный выдумщик, он притягивал людей и сам тянулся к ним, словно отшельник, изголодавшийся за время своего одиночества…
– Овощи почисти! – Захарыч пытался придумать занятия для своего подопечного, лишь бы тот не шатался по цирку, вечно попадаясь на глаза вездесущему инспектору манежа.
– Уже! Вон – в ведре.
– Овёс…
– В тазах!
– Подмёл?
– Захарыч, ты чего? Ты же по чистому ходишь!
Захарыч всё никак не мог придумать чем занять Пашку. Он крутил и так и сяк. На конюшне как всегда царил идеальный порядок и всё сияло чистотой. Вдруг ему пришло на ум:
– Во дворе в грузовом прицепе сено в тюках. Не дай бог дождь пойдёт – сопреет. Давай-ка его потихоньку сюда, на конюшню. Вот угол, как раз свободный. А то униформу не допросишься, да и не их эта работа. – Захарыч был доволен своей придумкой. На час-полтора Пашка был при деле. А там и до представления рукой подать – некогда будет «пешком ходить», там бегать придётся…