Говорит Ленинград. Война началась.
Слушайте «Радиохронику». «Соленые» частушки.
Выступления тети Даши. Грозная опасность.
Давнишняя радиопрограмма июня сорок первого года, пожелтевшая от времени, переносит нас в мирную эпоху – страна работала, отдыхала, строила планы на будущее. В праздничные и выходные дни радиорупоры включались в Ленинграде на площадях, в садах и парках. Радио приглашало поехать на Кировские острова, в Петергоф. В то «бестранзисторное» время пригородные поезда и автобусы, сады и пляжи казались спокойнее, чем теперь, но все-таки и в парке культуры до ленинградца, уехавшего с утра из дому, могли бы донестись слова испанской красавицы: «Меня не любишь, но люблю я, так берегись любви моей…»
22 июня в полдень по ленинградскому радио должна была передаваться опера Бизе «Кармен». В то воскресное утро график передач был безнадежно опрокинут.
В 5 часов на радио вызвали главного диктора М. Меланеда, ему вручили обращение штаба МПВО к населению города, в котором содержались правила поведения во время воздушной тревоги. В 6 часов диктор начал чтение. Когда он закончил, раздались многочисленные звонки: просили объяснить, чем вызвана передача. Этого на радио не знали. В 9 часов 45 минут поступило распоряжение транслировать Москву. По всем радиостанциям страны звучала музыка. Полчаса. Час. Два часа сплошной музыки. Это было необычно, необъяснимо. А пока передавали марши, в Радиокомитет срочно собирались редакторы, дикторы, артисты. Комсомольцы Радиокомитета планировали экскурсию в Русский музей. Но ее отменили. И многое другое было отменено в то памятное воскресное утро. Передача, которая прошла в полдень, известила о новой главе нашей истории, военной главе. Тысячи, десятки тысяч людей застыли у репродукторов. Ленинград, страна, мир услышали горькие слова.
Мы знаем о внезапности вражеского удара. Тем неожиданней оказались прозвучавшие сразу же за речью В. Молотова стихи: «Наши пушки вновь заговорили. Враг напал. Мы выступили в бой». В течение дня эти строки Юрия Инге, поэта-балтийца, повторялись несколько раз. Между маршами, последними известиями и первыми гневными откликами на вероломное нападение. Казалось, стихи даже не написаны, а родились сразу, сейчас, у микрофона. Однако в тот день Инге не было в Ленинграде, он уехал в начале июня в Таллин, к месту службы, а за несколько недель до отъезда написал свою поэму-плакат «Война – началась»