Ее высокомерная холодность не прошла мимо одногруппников, и за глаза ее нередко называли «боярыней Морозовой». Денис только усмехался, поражаясь, что кто-то может так задирать нос. Катерина будто показательно ни с кем в их группе не позволяла себе просто поболтать и посмеяться, зато на лекциях, где присутствовал весь поток, садилась всегда только с Юрой Брестером, студентом другой группы, и менялась на глазах.
Иногда оказываясь на ряду позади этих двоих, Денис только диву давался. Катерина, обычно молчаливая и холодная, позволяла себе и хихикать, и шептать что-то на ухо своему соседу прямо вовремя лекции. Ее поведение на семинарских занятиях было совершенно противоположным. Себе Денис подобный контраст объяснил просто: все девчонки дуреют от любви. Даже такие, как Катерина.
Курс Аверинцева по профессиональным навыкам стал ее звездным часом. Уже через несколько недель одногруппники и одногруппницы Дениса пришли к выводу, что для успешного решения командного задания полезно иметь Морозову рядом. Если остальным было важнее получить хорошую оценку, чем убедиться в своей личной гениальности, то Денису неизменно требовалось подтвердить свои способности; с Катериной он не работал вместе ни разу.
Через пару месяцев у них начался следующий блок занятий с Аверинцевым: по профессиональной этике юриста. Тоже факультатив с добровольной записью. Групп набралось три, Денис попал в ту же, что Катерина и Брестер. Остальных собравшихся он тоже знал лишь шапочно, что не могло не вызывать легкой досады. Все-таки с приятелями Денису было веселее.
Семинары по этике удивили их еще больше, чем занятие по навыкам. Кейсы, которые давал им Аверинцев, нельзя было решить однозначно. Сколько бы студенты ни пытались, результат всегда был один: нет такого ответа, который снимет с них ответственность за принятое решение. Всегда обнаруживалась как минимум одна возможность, что казалась почти столь же правильной, что и другая, и в то же время — столь же неправильной.
Нарушить адвокатскую тайну, чтобы рассказать свидетелю обвинения об угрозе жизни? Каким образом это поможет, если неизвестны исполнитель, время, место, способ, даже сама достоверность полученной информации? Каким образом они при таком недостатке сведений могут быть уверены, что помогут, а не навредят? А что насчет взятых на себя обязательств в качестве защитника и возможных последствий после нарушения этических норм?