– Только язву не хватало схватить, – зло проговорил Алексей и отбросил остатки лука вместе с шелухой в сторону.
Генка приехал с утренней электричкой. Привез еды, телогрейку. Глаза его горели. Глядя на уплетающего за обе щеки Алексея, сказал:
– Еще пару часов проедем и все, надо бросать лошадей, дальше нельзя. Я из электрички все рассмотрел.
– Нас там не потеряли?
– Я заскочил к тестю, сказал ему.
– А он что?
– Что, что. Матерится. Весь скрюченный какой-то, кашляет, заболел, наверное.
Алексей жестко поджал губы, сузил глаза и смял свою шапочку в комок. Кисти рук у него были черными от грязи и сажи, спина сгорбилась.
– Не боись, к концу подходим, – сказал Генка, оглядывая напарника и видя, как в глазах его скопилась влага.
Молча покурили.
Через три часа хода лошадей отвели и спрятали в распадке.
Вышли на московский тракт. Оглядели местность, где оставили лошадей. Тишина.
Проголосовав около часа на дороге, кое-как уговорили шофера «КамАЗа» добросить до города. Хотя в кузове было и не жарко, но лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
Наталья внимательно разглядывала мужа. Грязный, отвратно пахнущий конским потом, лицо похудело, заросло щетиной, глаза запали. С опущенными глазами стоял он перед ней в свете тусклой коридорной лампочки.
Взгляд ее карих глаз с удивлением остановился на его лице, и она с недоумением произнесла:
– Ты откуда?
Поморщившись и передернув плечами, Алексей медленно проговорил:
– Три дня ехали. Еле добрались.
Он взял жену за руку. Пальцы ее были вялыми и холодными.
«Сказать ей или не сказать? – пронеслась в голове мысль. – Господи, что со мной? Если ей все сказать, она свихнется. Ничего не скажу пока».
Он сжал ее ладонь в своей. Она слабо ответила подушечками пальцев и широко улыбнулась.
– Ты где был? – повторила она вопрос.
– Да я и сам путем не знаю, – и с радостью бросился целовать ее.
Потом долго и основательно мылся под умывальником, прилег на диван.
– А что с отцом случилось?
– Лучше не спрашивай. Сосед посоветовал к заезжему доктору сходить, вот он и полечился, теперь задыхается.
Чуть забрезжил рассвет воскресного утра, а друзья уже торопились, собираясь в дорогу. Алексей сел за руль стареньких Жигулей, принадлежавших тестю, и через полчаса они были на рынке. Генка исчез за старым деревянным забором. Рынок оживал, подъезжали продавцы, подходили покупатели. Вскоре появился Генка, и не один.