– Да, хлопцы, – Павел, поглядывал на изнуренных лошадей, – нынче вы не работники, пахать не будем.
Он только сводил жеребца наскоро сбороновать вспаханную накануне землю, а потом, стреножив коней, отпустил их пастись. Занялись огородами, устроили гряды под морковь, редьку, свеклу. Павел насыпал в большую рогожную суму семенной ржи и повесил на плечо, пошел по пахоте, разбрасывая пригоршнями зерно.
На другой день сделали еще одну попытку пахать, но к вечеру еще более замучили лошадей. Пришлось снова браться за раскорчевку, жгли выдернутые из земли пни. Затем засадили небольшое картофельное поле, семенные клубни кончились. За ними нужно было ехать в Чебулы, да и с кормом для лошадей надо было что-то придумать.
Смазав телегу, Павел запряг жеребца, сунул за пазуху оставшиеся от переезда деньги, скомандовал Афанасу, чтобы тот со своей котомкой усаживался в телегу. На всякий случай прихватили с собой берданку – дорога-то через лес.
К обеду прибыли в Чебулу. Базаришко тут был небольшой, но все необходимое было. Купили картошки, муки, соли.
– Дивись, Павлюк, телочку продают! – громко крикнул Афанас, дернув брата за рукав. Тот внимательно посмотрел на полнотелую, как вареник, хохлушку:
– Сколь просишь, красотуля?
– Просила шестьдесят, да ладно, сговоримся с таким кавалером – за пятьдесят уступлю.
– Тогда возьмем! – Павел отсчитал деньги. Телушку привязали к телеге и пока Афанас сторожил ее, Павел успел прикупить петуха с большим ярким гребешком и красно-синим переливчатым оперением и двух курочек. Птицам связали ноги, и они лежали на возу, испуганно косясь на новых хозяев.
Павлюк еще прошелся по рядам, и вскоре у подводы Кириенко визжали в мешке два поросенка. Остановившись возле молодухи-сибирячки, Павел спросил:
– А ты чем торгуешь?
– Как – чем? Колбой! – улыбнувшись во весь рот, блеснувший крепкими зубами, она протянула ему увесистый пучок с зелеными стеблями. Видя его недоумение, спросила:
– А ты отколь будешь?
– С Алексеевки мы, переселенцы. Две недели как приехали. Вот картошку не досадили, пришлось к вам сюда ткнуться. Да что же это за диковина?
– А ты попробуй.
Павел вытянул стебелек, сунул в рот, старательно разжевал. На языке и деснах почувствовал привкус, напоминающий чеснок:
– Вкуснота!
– В вашей Алексеевке эту колбу косой косить можно, так что не покупайте, сами наберете.