— Ни-ик? — позвала я, деликатно
постучав в дверь и тут же снова приложив к ней ухо. — Эй! Ты там
живой? Мы вообще-то опаздываем!
— Ник, ну хватит уже! Выходи! —
возмущенно крикнула ведьмачка. — Выходи, подлый маг, иначе мы дверь
сломаем!
И снова изнутри — ни шороха, ни
звука. А шум воды по-прежнему был ровным, без перерывов, как если
бы душ просто включили и забыли выключить. Может, Линнелю и правда
схудилось? Ограничительные браслеты с нас обоих вчера сняли, но
мало ли? Вдруг у него дар забарахлил? Или рана на ноге снова
открылась? Правда, «прозрение» упорно показывало, что маг был жив
и, судя по ауре, здоров. Однако то, что он подозрительно замер,
стоя у дальней стены, выглядело очень тревожно.
На всякий случай я еще разок
постучала, но вскоре поняла, что стуком и криками мы ничего не
добьемся, и скрепя сердце признала:
— Надо идти смотреть.
— Давай ты, —тут же пошла на попятный
подруга.
— Вот еще. К ректору иди первой я, к
Ларуну — я… Вместе пойдем.
— Ни за что! Ты предложила — ты и
иди!
— Давай тогда на «руну-зелье…»?
Ланка обреченно вздохнула.
— Давай.
Мы одновременно вытянули вперед руки
и прошептали:
— Руна, зелье, заклинанье… раз, два,
три…
— Ха! — торжествующе усмехнулась я,
когда мое «заклинание» побило «руну» Ланки. — Ты проиграла. Значит,
тебе и идти!
— Ладно, — проворчала подруга, с
досадой опуская руку. — Но имей в виду: если он еще живой, то я его
точно прибью.
Я отступила на шажок и на всякий
случай приготовилась активировать магический щит. С некоторых пор
всегда его держу наготове, как мой кумир эрт Нородо. А Ланка тем
временем снова вздохнула и, приоткрыв дверь, осторожно засунула нос
в образовавшуюся щелку.
— Ни-ик? Ты там?
Не услышав ответа, я заглянула через
Ланкино плечо.
Так. Вода все еще льется. Вся ванная
заполнена паром. Ник по-прежнему стоит у стены и не двигается, но в
этом тумане ни демона не видно, а «прозрение», как назло, деталей
не показывало.
Переглянувшись, мы с подругой
все-таки зашли, готовые в любой момент дать деру. Сделали несколько
неуверенных шагов. Чуть не наступили на брошенные возле входа
штаны. Снова заколебались. Но вот наконец пар немного развеялся, и
у дальней стены, чуть в стороне от упруго бьющих из рассекателя
струй горячей воды прорисовалась замершая в странной позе,
окутанная белесоватыми клубами мужская фигура.