А денег в сейфе не оказалось, только документы. Их парень тоже
прихватил. Деньги в одном из диванов были. Конечно, Женька и не
думал их при себе держать, положил в коробку да в службу доставки
отнёс. Потом получит при надобности. Но тот факт, что за ним
следят, настораживал. Явно не люди Углического его пасли, слишком
агрессивное было внимание.
В общем, лоханулся Женька. Его нелепая смерть явилась за ним в
девятнадцать. Обидно.
Женька очнулся в каком-то непонятном месте. Над головой был
белый с зелёной окаёмкой круг, от которого расходились красные
лучи. Круг светился. Болели бок и рука.
С трудом повернув голову, Женька обнаружил рядом с собой старика
с коричневым лицом, редкой бороденкой и косыми глазами. На врача
дед похож мало, на апостола Петра ещё меньше. Старик совсем голый,
даже без трусов.
– Мать твою, – простонал Женька в отчаянии. – Все-таки пидорасы
меня настигли.
Старик что-то сказал не по-русски. Женька не понял. Он знал
несколько слов по-английски, и на этом его владения иностранными
языками закончилось.
Как ни странно, дед начал одеваться, не сделав ни малейшей
попытки парня снасильничать. Потом Женьку приподнял и поднёс к
губам глиняную плошку.
– Суу (*пей).
– Сам такой, – буркнул Женька.
В плошке была вода, холодная и чистая. Женька осушил её в два
глотка, и в голове наконец стало проясняться. Нет, это не рай. Для
рая слишком жарко и рука болит. И не ад – в аду никто не поднесет
холодной воды. Значит, он живой. Вывезли поди куда-то, чтобы с
телом не возиться. Нет тела – нет дела.
Женька не слишком разбирался в географии, он вообще в школу
ходил мало. Поэтому он понятия не имел, могли его отвезти в
какую-нибудь Магнолию... нет, Магнолия – это стрип-бар Углического.
Монголия, во. Далеко ли Монголия от России? Наверное, рядом, потому
что у них в детдоме Монгол был – такой же, как этот дед –
косоглазый и с жёлтой кожей.
Почему он подумал о Монголии? Потому что находился явно в чуме.
В чумах ещё чукчи живут, но тут слишком тепло для Чукотки.
На руку был наложен лубок из жёсткой толстой кожи. Бок замотан
тряпками. Надо же, а говорили, что удар в печень – смертельный.
Видимо, промахнулся бородатый.
Женька попытался сесть, и дед тут же бросился к нему.
– Тэх, тэх (*лежи, лежи), – закудахтал старик.
– Иди в задницу, – буркнул Женька и тут же взвизгнул от оплеухи.
Не сильной, но обидной.