Юноши, весело перекрикиваясь и бросая любопытствующие взгляды на
забившегося в самую тёмную часть шатра светлоглазого бледного
мальчишку, вынесли подушки, одеяла, сундуки, сняли покрывала и
рейки пола, занесли и поставили на землю большой котёл, под которым
развели огонь. В огонь положили булыжники. Потом старый шаман
замахал руками, выгнал всех и плотно завесил вход. Стал кидать в
котёл травки и порошки, а затем и раскаленные камни.
У Женьки все плыло перед глазами. В шатре стало очень душно.
Резко запахло чем-то сладким. По спине потекли капли пота.
– Раздевайся, – скомандовал старик, и Женька с удивлением
осознал, что понимает его.
– Не буду, – сказал он.
– Раздевайся и завернись в полотно, – Аасор кинул Женьке кусок
ткани. – Смотреть не буду, но помыться нужно, чтобы выздороветь и
смыть прошлое.
– Зачем это? – нахохлился Женька, быстро раздеваясь и
заматываясь в простыню наподобие римского патриция. – Меня все
устраивает.
– Прошлое не вернуть, ты теперь среди моего народа, среди кохтэ.
Будет проще, если ты отпустишь ту жизнь и примешь эту.
– Что мне это даст? – спросил прагматичный Женька, утирая краем
простыни пот с лица.
– В тебе дух воина, – голос шамана звучал вокруг мальчишки, он
даже не мог понять уже откуда. – Будешь воином. Умеешь что?
– Ножи метать умею, – прошептал Женька, хватаясь за голову,
которая кружилась так, что его всего закачало. – Драться умею
ножом.
Что-то ещё говорил – много, захлебываясь словами, но вокруг уже
была такая тьма, что Женька не понимал, жив он или мертв.
***
Наутро у Женьки болело все тело, а особенно голова. Натуральный
Винни Пух – внутри опилки. Он попытался подняться, но не смог: все,
на что его хватило – отползти и вывернуть содержимое желудка не на
покрывало, где он лежал, а чуть дальше, на землю. Он лежал на боку,
неглубоко и часто дыша и пытаясь зубами стереть горечь с языка, и
едва не плакал, а старик подошёл к нему и потрогал за обнажённое
плечо.
– Ну что, Дженай, – сказал он. – Совсем помираешь или жить
будешь?
– Не дождётесь, – прошипел Женька злобно и замер, понимая, что
он говорит не по-русски. Всё. Он теперь кохтэ. Капец.
– Эх, волчонок, – засмеялся Аасор, который после вчерашней
душегубки чувствовал себя отлично. – Слабый, а огрызается. Ну ты
поспи, потом полегчает. Наверное.