– Ну что? – без особой надежды спросил он.
– Есть работа! – улыбнулся товарищ.
– Для мечей или для горба? – уточнил Волошек. Батрачить ему не хотелось. Даже временно.
– Для мечей, – успокоил Рыжий. – Лучше и не придумаешь. Двухнедельный контракт на сопровождение груза. Халтурка. Срубим деньжат по лёгкому.
– Груза? – В лёгкую рубку деньжат Волошек не верил.
– Угу. Пивной конвой. Товарищество «Каштан».
– Странно. У пивоварен обычно собственная охрана товар конвоирует. Зачем им нанимать людей со стороны?
– Не знаю. Какая разница? Я и так еле пробился. Народ, узнав о найме, сотнями в контору рванул, словно там дары святые раздавали. Пришлось подмазать кое-кого, чтобы в первые ряды попасть.
– Подмазать? – До Волошека обычно туго доходило, но сейчас он сообразил быстро. – Это значит, ты отдал наши последние деньги, отложенные на ночлег?
Брюхо, осознав тщетность ожидания, тревожно заурчало. Шкворчание из хозяйского угла стало невыносимым. Волошек почувствовал, как колбаски покрываются хрустящей корочкой, словно сам стоял у жаровни.
– Ну, отдал, – пожал плечами Жирмята. – И что с того? Зато с завтрашнего дня мы имеем работу. И после работы достаточно средств, чтобы вернуться в Нижний. А одну ночь как-нибудь перебьёмся в лесу.
Спорить с Рыжим Волошек не любил, да и не умел. Что толку объяснять товарищу, что в Голосеевском лесу поутру можно запросто и не проснуться? Что здешние дикие народы хоть и приняли на словах княжескую Правду, но остались себе на уме, и в их лесах царил совсем иной принцип юриспруденции? Без толку объяснять. Жирмята всё одно найдёт, что возразить тугодумному другу.
Глава вторая. Киев рассветный
К большому его удивлению, ночь прошла на редкость спокойно. Разбуженный далёким тоскливым воем, он лишь однажды схватился за меч, а Рыжий так и вовсе прохрапел, не вздрогнув, словно ночевал у себя дома.
Вой, что разбудил Волошека, доносился с прудов, разбитых дедом нынешнего князя. Ну, понятно, не сам он их копал – холопей нагнал. Однако руку приложил серьёзно. Оттого и нечисть на прудах завелась. Днём народ запросто там гуляет. Красиво, аллейки тенистые, воздух свежий, лебеди опять же с рук кормятся. Но только стемнеет, никакими красотами людей на пруды не заманишь.
Один парень в корчме поведал, как дело было. Когда пруды откопали, иссякли вдруг родники, должные их питать. Народ сразу о проклятье заговорил, про могилы древние вспомнил, про колдовство. Но князь тогдашний отступать не привычен был. Рассказывают, что пошёл он к древнему капищу, в честь девы Лыбедь устроенному. И там принёс жертву во пробуждение вод земных.