– Привет, босс. Как наш инфант, проблем не доставляет.
Чекмарев руки не подал и промолчал. Никто и ничто не имели право отвлекать его от поединка, тем более неосторожная фамильярность одного из его «бригадиров».
– Привет, Ромбик, – поприветствовала за него Элли. – А кого это ты, умник, инфантом назвал?
– Как кого, Слона, конечно! Ведь слон «по-аглицки» инфант будет.
Элеонора расхохоталась во весь голос. Чек тоже улыбнулся, краем уха услышав ляп в познаниях качка-эрудита.
– Так говоришь, что наш Слон – инфант. Смотри, ему такое не ляпни. Даже попрощаться не успеешь.
– А чего я такого сказал?
– Да нет, все так. Ты сейчас Слона до наследного испанского принца повысил. Но все равно он этому будет не рад. А слон по-английски «элефант», а не «инфант». Понял, грамотей?
– Понял, Элли, хорошо разжевала.
Ромб уселся поудобнее и начал наблюдать за поединком.
Шел бой. Слон несколько раз заваливал Акелу на ковер, пытался его поломать, но тот ловко уворачивался и уходил из его тяжелых объятий.
Оба бойца подустали, но цена победы была достаточно велика и не только в денежном эквиваленте. Престиж команды и личные амбиции мобилизовывали на продолжение борьбы.
Прозвучал гонг. Первый раунд закончился. У Акелы была рассечена бровь. Кровь интенсивно сочилась из раны. Тренер посмотрел на Максимова и показал жестами, что не может остановить кровотечение. Старик расстроился и обратился к доктору:
– Иваныч, твой выход! Похоже, там проблемы.
Умнов кивнул головой.
– Я уже понял. Уладим.
Он быстро встал, взял саквояж, спустился к рингу и подошел к Акеле. Тот приветливо улыбнулся.
Умнов быстро обработал рану и придавил ее тампоном. Кровь остановилась.
– Все нормально, жить будешь, – констатировал он и подмигнул Акеле.
Затем наклеил небольшую полоску пластыря на его правую бровь.
Прозвенел гонг. Роднов поблагодарил доктора и вышел на ринг.
Умнов вернулся обратно на трибуну.
– Спасибо, Иваныч. Сердечко немного екнуло.
– Все в порядке, Леня. У Кирилла свертываемость не в норме. Нужно было поплотнее прижать и подольше подержать. Кстати, про свое сердечко ты зря напомнил. Я ведь здесь, при всем уважении к спорту, не как болельщик, а как твой лечащий врач. Из кардиологии тебя выпустили только под мою личную ответственность, поэтому не давай мне повода для экстренной эвакуации.