Аки было ты наш Дон
Усё быстёр бежал
А таперича ты наш Дон
Возмущенный стал.
– Нема, недалече, аки батя баял! Скоро у Бесова Камня станем! – ответил Ермил. А Филька всё продолжал петь:
Помутилси ты наш Дон
Сверху донизу,
Снизу доверху
Распускал ты наш Дон
Ясных соколов.
– А що ждёть тамо, Ермил? Ты про чудищ баял, да толком не пояснил! – обратился к кузнецу Разин.
Ясных соколов
Усё донских казаков
По чужим землям
По турчине.
– Филька закончил песню, и все, кто сидел в его лодке, теперь могли слышать Ермила.
– Псоглавцы тамо почивают! Но пробудятси оне токмо, ежели кто порешит шолом украсть!
– А ты, поди, не дашь им пробудитьси?
– Да, баял я, Степан Тимофеич, заговор мне ведом нужный!
– Сяк прочти заговор-то!
– Нетушки! Нема! Не можно сяк! Заговор токмо я ведаю и прочту его в тайнике!
– Э, ты сыч акий! А вдруг забудешь?
– Дык, аки же я его забуду, ежели кажну ночь замен молитвы повторяю!
– Казак молчить, а усё знает! – крякнул с соседней лодки дед Петро.
– А що, Ермил, станется, ежели не прочесть заговора? – оскалился в улыбке Авдей. По нему было видно, что он пуще других спутников Разина, не верит в существование тайника.
– Беда-бедовая станется! Пробудятси псоглавцы и пойдут разбойничать по сёлам и весям, шолом рыскать будут, ежели от них далече сокрытьси! А за собой поведуть алапесов, всадников чёрных, прислужников зла лютого… А имени того зла и называть не стану! Запретно оно и проклято!
– А чагой алапесы те натворят? – продолжал скалиться Авдей.
– Много дел худых натворят! Голод принесут, моровую язву да прочие беды!
– А ежели заговор прочесть, значить, сяк почивать и будут?
– Да то неведомо мени… Батя баял, що почивають оне, ежели шолом рядом.
– А, ну обожди, Ермил! – вмешался Разин. – Енто жо аки складываетси! Псоглавцы твои да алапесы всё едино пробудятси и шолом станут рыскать.
– Сяк и будеть!
– А на що жо тады нам твой заговор?
– А тутова и хитрость, Степан Тимофеич, я заговор прогутарю, дабы они не пробудились, покудова мы в тайнике будем, а ты шолом сразу на головушку надень, он то тобе Сварожьим гласом и пробает, аки дале быть.
– А коль не пробает, то псолглавцы порешат всех! – прыснул Авдей и глупо захохотал.
– Дурень ты немытый! Енто ж отец наш, Сварог! Не можно, дабы он не пробаял, детей своих защитой обделил! Не бывать тому!
Налетел лёгкий ветерок. Казаки все, как один, поёжились. Кончался сентябрь. День был облачный и нежаркий. Деревья в непролазных лесах вдоль берегов Растеряевки пожелтели. Разин смотрел по сторонам и соглашался, что пробраться через эти заросли было, если не невозможно, то крайне затруднительно. Проходить на лодках через камыши также было нелегко, но так хоть что-то удавалось. Хоть и медленно, но за день они проложили путь почти на две версты