Долгие вечерние сумерки захватили землю в кольцо одинокой вечности, на которой лежала тень безысходности и томительной тишины, но и эту тишину пронизывало ощущение напряженного ожидания некоего действия, которое должно непременно родиться из плотного сгустка безмолвия. Это предвосхищение желанной, но, возможно, не совсем осознаваемой неожиданности, питало в душе Раймонда любопытство, похожее на интерес животного, когда оно видит незнакомый предмет, и тянется к нему с осторожностью.
Сначала он сходил с ума от этого мертвого места, которое при редком появлении Луны, оглашалось душераздирающими криками, воем, да карканьем невидимых ворон. Один раз он услышал звуки флейты из чащи, рванулся туда, но мелодия угасла вместе с надеждой отыскать еще хоть одно живое существо. Тогда, блуждая по бесконечному лесу, казался он себе последним, кто остался на земле или первым единственным смертным, кто перешел потаенные пределы демонических снов. Рыцарь краем глаза улавливал тени, что следовали за ним, чьи – то невидимые глаза прожигали ему спину. По ночам, осторожные крадущиеся шаги распаляли его воображение картинами дьявольских существ, и душа сжималась от ужаса при мысли увидеть то, что стоит за пределами его фантазии. Он боялся спать, но на четвертый день бессонницы выпал из седла и проспал до наступления сумерек. Проснувшись, Раймонд по привычке стал мысленно разговаривать с собой, убеждая, что кто бы это ни был, он не хочет его смерти, иначе не проснуться ему живым в этот раз. Так Раймонду слегка удалось успокоить себя и, хоть немного, но усмирить свое слишком разыгравшееся воображение.
Он потерял ощущение времени, но страх иного толка гнал его вперед через сумрачный лес, где гладкие серо – зеленые стволы были как близнецы похожи друг на друга. Гигантскими колоннами они врастали в небо, а плотная крона их образовала свод, сквозь который едва проникал дневной свет. И сердце его сжималось от мысли, что никогда не выйти ему из этой заколдованной чащи, пока смерть не придет за ним и тогда чудовища съедят его душу. Про себя он молил всех святых, а потом и невидимых духов показать ему путь домой. Его горькие мольбы были услышаны и однажды до слуха его донеслись звуки свирели. Некто наигрывал незамысловатую веселую мелодию и Раймонд пришпорив коня, следовал за звуком, пока вдалеке в стелющемся утреннем тумане заметил козлоподобное существо, которое указывало ему рукой вперед. Раймонд проехал еще немного, существо словно испарилось в голубоватой дымке, однако он увидел, что лес закончился и дальше открылась перед ним безжизненная каменистая долина. Тогда душа обрела надежду на желанное возвращение, стоит только пересечь серую пустошь под тяжелым свинцовым небом.