– Обещаю… Обещайте мне тоже кое-что.
– Что же?
– Что вы не пустите больше никого в эту комнату. Ни де Бурье, ни кого бы то ни было. Я устала.
– Обещаю. Не спущу глаз с этой комнаты.
Он дышал розовой пеленой, он чувствовал ее терпкий запах шалфея, он ощущал ее уже не только в своих легких, но и в своем сердце, над которым она установила свою власть и теперь упивалась ею- захочет и сожмет его так, словно желая выжать из него всю кровь без остатка, отпустит, и оно расслабится, забьется вновь, толкая горячую кровь, с примесью розового, по венам. Стараясь завладеть новым телом, словно вирус, словно болезнь, пелена одаривала мозг красивыми картинками из будущего, обещая вечное блаженство.
– Вы ведь даже не знаете моего имени, – прошептала девушка чуть слышно.
– Так скажите, как ваше имя?
– Элизабет.
– Такое длинное имя, для вас такой маленькой, – сказал он те же слова, что и много лет назад.
Но она не придала им значения, она не узнала Генриха.
Мастер вошел в жилище Хранителя, гонимый внезапно возникшей догадкой. Он теперь не мог заниматься полотнами. А для Мастера нет ничего хуже и опаснее, чем невозможность творить, всегда должен быть хоть отголосок надежды на то, что придет вдохновение.
Хранитель сначала обрадовался нежданному гостю, как он думал, пришедшему разбавить его одиночество, но, увидев гнев в глазах Мастера, понял, что ошибся.
– Чью судьбу разбила моя дочь?
– Я не могу ответить.
– Он же не простой человек, верно? Ответь!
– Ты не должен задавать мне подобные вопросы. Просто будь уверен, что все случилось так, как и должно было случиться. Так было написано в моей книге, так и произошло.
– Как я был слеп! – Мастер рассмеялся. – Конечно же! Судьба не должна была находиться там, где она находилась, когда Энж ее разбила! Это было сделано специально! Ее специально поставили, как ловушку, и Энж угодила в нее! Кто он?
– Опомнись, ты носишь безразличие, не должен вести себя так. Иначе, не избежишь наказания.
– Он- Мастер? Она разбила человеческую судьбу, данную для Мастера?
– Да.
– Носителем какого чувства он был?
Хранитель медлил с ответом.
– Отвечай же!
– Я не вправе рассказывать тебе.
– Я сам скоро узнаю все… Ответь хотя бы на следующий вопрос – полотно уже было достроено, почему вдруг понадобилось разбивать его снова?
– Оно было построено неправильно. Уходи. Возвращайся к работе.