БутАстика (том II) - страница 2

Шрифт
Интервал


Во втором томе «БутАстики» я выношу на суд моих уважаемых читателей рассказы, представляющие поджанры «любовная фантастика», «детская фантастика» и «сюрреализм, прочее».

«Любовной фантастики» у меня не очень много, но все-таки на небольшой раздел хватило.

Что касается «детской фантастики», то писать для детей, для подростков, для юношества в целом мне очень нравится. Надеюсь, и моим юным читателям понравится то, что я делаю для них.

Последний из шести разделов принадлежит не только поджанру «сюрреализм», как я планировал вначале, но в него также вошли и несколько рассказов, не относящихся напрямую ни к одному из представленных в этом сборнике поджанров. Также я разместил здесь и миниатюры, которые вообще относятся к разным жанрам/поджанрам, даже не всегда к фантастике.

Приятного чтения, дорогие друзья! Жду ваших отзывов.


Искренне ваш,

Андрей Буторин

Я буду любить тебя вечно

(Любовная фантастика. Рассказы)

Будь хоть сто параллельных миров,

Пусть в игру нами кто-то играет —

Все равно побеждает любовь,

Хоть она этих правил не знает.


И в программе ее не учесть —

Для нее не придумано кода,

Потому что любовь просто есть,

Как есть крылья у птиц для полета.


Разлетаются в бездне миры,

Словно битою их кто-то вышиб…

А любовь все равно вне игры,

Потому что она ее выше.


(Стихи автора)

Три кита

Писатель смотрел на море. Темное, угрюмое, раздраженно-ворчливое, оно совсем не походило на себя летнее, хотя все равно завораживало, притягивало взгляд.

Он давно мечтал приехать сюда поздней осенью или зимой, чтобы получать вдохновение от моря и в то же время не отвлекаться на курортную суету, не поддаваться всеобщему настроению безделья и празднества.

Наконец свершилось. Он здесь, у ноябрьского моря. Чувствует на губах вкус солоноватой водной пыли. Вдыхает пряный холодный воздух, который все еще держит в себе остатки запахов лета. Небо, как и море, тяжелое, хмурое. Но это и к лучшему; такое небо не дает расслабляться, настраивает на рабочий лад.

Впрочем, работать почему-то не хочется. В голове ни одного сюжетного хода, не рождаются образы. Может быть потому, что он еще не надышался, не налюбовался тем, к чему так долго стремился? Да и куда спешить? Времени теперь предостаточно.

Писатель вздохнул, невольно вспомнив Ларису. Жену. Теперь уже бывшую. Но боль потери ушла, осталась где-то там, далеко-далеко, откуда он прибыл. Теперь он чувствовал только легкую горечь, едва уловимую, как вкус морских брызг.