Ната
покосилась на оставшиеся два шарика, так и кружащие над Виком. «Что за
идиотский мир?!». Не в состоянии больше оставаться в серой коробке, в давящей
безысходности всей этой ситуации, Наталья швырнула свое орудие на пол,
развернулась и выскочила из каюты.
«Выпустите
меня кто-нибудь отсюда! Хочу домой!».
И куда ей идти
в чужом мире? Родни нет, друзей нормальных как таковых нет, ориентируется она в
этой реальности еще плохо. Но у нее есть абонемент в парк, вспомнила
Наталья, куда и направилась, чтобы побыть в одиночестве.
На станции
вечерело. Если можно так назвать тотальное приглушение света. Стали ярче гореть
различные указатели и рекламные табло. Видимо, здесь все же пытаются соблюдать
хоть какой-то световой ритм времени суток.
В парке тоже
приглушили верхнее освещение, оставив только подсветки дорожек. По которым
и направилась вглубь сада Ната. Особо высоких деревьев здесь не было, небольшие
декоративные деревца толпились кое-где группками, изредка сменяясь аккуратно
подстриженными кустарниками. Невысокая растительность компенсировалась
какими-то лианами, свисающими в некоторых местах сверху по стенам,
разделяющих секции парка. В искусственных сумерках под ногами раздавался
успокаивающий стрекот цикад. «Неужели тут есть настоящие насекомые? Или эти
звуки лишь очередная обманка?».
Было безлюдно.
Пара случайно встреченных Наталье посетителей уже давно прошла на выход. Найдя
за очередным поворотом дорожки полянку с разбросанными прямо по траве яркими
пуфами, девушка решила сделать привал. Усевшись на мягкую подушку, она
обхватила колени руками. «Как я оказалась в этом мире? И почему?».
Девушка подняла
взгляд выше, на потолок. В этой части секции часть потолка была прозрачна, и
при отсутствующем верхнем освещении стали видны звезды! Крошечные точечки на
темном покрывале бескрайнего космоса. Наташа не знала ни названия созвездий, ни
даже где она примерно сейчас находится относительно Земли, но на звездную карту
залюбовалась. Под стрёкот насекомых, уже всё равно, настоящих ли, можно
представить, что она сейчас на бабушкиной даче, куда её выпроваживали каждое
лето родители. «А я, дурочка, сопротивлялась, – взгрустнула девушка, –
возмущалась, почему нельзя остаться в городе, где полно подруг. Сейчас бы всё
променяла на то, чтобы хоть на часочек оказаться снова рядом с бабушкой или
родителями».