Начинающий судья советуется с более опытным коллегой. «Как быть, если одна сторона дала сто тысяч, а от второго „гонорара“ – в сто десять тысяч – уже не было сил отказаться?» На что тут же получает поистине гениальный ответ: «Срочно вернуть второму соискателю десять тысяч и уже после этого судить по справедливости».
Судя по всему, Игорь Терентьевич Крупенин вложил в конверт вдвое меньше той суммы, что выложила «обиженная» сторона, и как итог – два года условно оборонявшемуся парню, вместо пяти лет строгого режима тому козлу, который достал из кармана нож.
Казалось бы, все ясно и понятно, и все-таки Ирина Генриховна не могла не спросить:
– А как могло случиться, что ваш сын умудрился поломать того, с ножом?
– Да очень даже просто, – как о чем-то само собой разумеющимся, произнес Крупенин. – Господь Бог силушкой нашу породу и без того не обидел, так что постоять за себя всегда могли, ну а Стас вдобавок ко всему еще со школы восточными единоборствами увлекаться стал, затем рукопашным боем, и даже от армии не стал отлынивать, чтобы только в десантные войска попасть.
– В ВДВ служил?
– Нет, в морской пехоте. На Балтике.
– А чем стал заниматься после армии?
– Так я же вам говорю, в институте учится, – с ноткой раздражения в голосе ответил Крупенин, явно не понимая, к чему задавать все эти, никому ненужные, совершенно бесполезные на данный момент вопросы, в то время как его сын пропал.
– На дневном? – все-таки уточнила Ирина Ген-риховна.
– Естественно!
Теперь он уже не скрывал своего раздражения, видимо, сожалея в душе о том, что послушался совета своего товарища, который рекомендовал ему «Глорию» как одно из лучших агентств Москвы, в котором сыск ведут не прожженные хапуги из среды следователей-неудачников и бывших ментов, а профессионалы своего дела.
«Профессионалы, мать твою!.. – читалось в его глазах. – С накрашенными губами, с изысканным маникюром и в брючном костюме от Кардена».
«Идиот самонадеянный!» – мысленно прошлась по нему Ирина Генриховна, также пожалев о том, что согласилась помочь несчастному отцу, который уже не знал, куда и к кому обратиться со своей бедой, и уж хотела было заявить, что по вопросу пропажи людей надо все-таки обращаться с заявлением в милицию по месту проживания, а не в частные агентства, однако что-то сдержало ее от этого шага, и она, стараясь оставаться максимально спокойной, спросила: