По моим наблюдениям, приходящий парень не был воином. Физически
он был сильным, но там, где у воина должны быть мышцы, их не было,
но были в совершенно других местах. Это вызывало удивление: он не
пренебрегал физическими упражнениями, но для каких целей — я не
понимал.
Глядя на то как он лечит меня, сделал вывод, что он тоже
целитель. Только какой-то странный. Он, как и девушка, не видел во
мне оборотня, а только птицу и обращался как с безмозглым
существом. Но было ощущение, что для него это привычно. Наблюдая за
этой парой удивлялся, что это за такой мир, где всё целительство
поставлено с ног на голову?
Хотя этот белобрысый красавчик усердно лечил меня, он мне не
нравился. Ну не люблю посторонних мужиков на своей территории. А
раз я здесь живу — значит моя. И не важно, что я появился здесь
намного позже него.
Сегодня парень пришел с цветами и коробкой с чем-то вкусно
пахнущим внутри. Сладкий запах оказался мне не знаком. А радостный
вид белобрысого Лёшки вызвал глухое раздражение. Света, как зовут
мою спасительницу, опять засмущалась, отводя глаза в сторону, но
приняла подарки. Интересно, он не понимает, что она не отвечает на
его поползновения? Или не хочет этого видеть, добиваясь её всеми
правдами и неправдами?
Нахохлившись, сидя на столе, наблюдал их встречу и гадал: были
ли они вместе до того как я появился в этом мире? Или цепь
случайностей, связанная с моим появлением, запустила их знакомство?
Ответа на этот вопрос у меня не было. Да и какая разница? Парень
мне все равно не нравится!
Колоть иглами этот коновал уже меня перестал, поэтому мог бы и
не приходить к Свете, да еще и по два раза на дню, отговариваясь
волнением о моем здоровье! Возмущение нарастало, грозя вылиться в
потасовку. Усилием воли заставил держать себя в руках. Попробовал
разобраться, отчего у меня такие эмоции, но так и не смог найти
причин, даже промелькнула мысль: “Веду себя как ревнивый муж”.
Поняв о чем думаю, мысленно заржал, ну надо же — муж, какая ерунда,
чего только не полезет в голову.
Пока девушка ушла ставить в вазу цветы Леша подошел ко мне,
осматривая. У него даже имя дурацкое! Дав себе мысленную затрещину,
попробовал быть благодарным целителю, но его первые же слова
разбили благое начинание.
— Ну, дружок, какие у нас дела? — я, конечно, уже привык к его
фамильярности, но меня все равно это каждый раз коробило. — Давай,
посмотрим твое крыло.